Читаем А. П. Чехов в воспоминаниях современников полностью

В мае 1901 г. Куприн писал Чехову: «Четверть часа тому назад я встретил на набережной архитектора Секавина, который, помните, доезжал Вас целые три часа. Он, правда, мой старый знакомый, то есть мы были знакомы мальчиками, когда мне было лет пятнадцать, а ему двадцать Я его спросил, зачем он к Вам тогда приходил. Он очень обрадовался и снова рассказал мне эту идиотскую историю. Но как я ни старался ему объяснить нелепость его поступка (даже прибегал к разным сравнениям), он остался непоколебим. «У нас только и есть в России два либеральные писателя — Чехов и Потапенко, которые не побоятся высказать правду в глаза печатно» (ЛН, т. 68, с. 379).

Вероятно, генерал говорил о Горьком.

Из письма Куприну от 1 ноября 1902 г.

Чехов познакомился с Н. Д. Телешовым на свадьбе И. А. Белоусова 10 февраля 1888 г.

Вероятно, об академике Н. П. Кондакове.

Сведений об этом друге никаких нет. Скорее всего это действитель­но «легенда».

Речь идет о поэте Л. И. Пальмине, умершем в 1891 г. См. вступит. статью, с. 16.

Этим начинающим писателем был сам Куприн. М. К. Иорданская писала в своих воспоминаниях, что Куприн рассказывал ей: «...каждое утро к 9 часам <...> я приходил на дачу Чехова работать над своим расска­зом «В цирке». Мои денежные дела были в самом плачевном состоянии. Перед отъездом в Ялту я сдал несколько мелких рассказов в «Одесские новости». Присылка гонорара опаздывала, я сидел без гроша и поэтому особенно стеснялся оставаться обедать у Чехова. Но Антон Павлович видел меня насквозь, и когда я начал уверять, что хозяйка ждет меня с обедом, он решительно прерывал меня: «Ничего, подождет, а пока сади­тесь за стол без разговоров. Когда я был молодой и здоровый, я легко съедал по два обеда, а вы, я уверен, отлично справитесь и с тремя». Рас­сказ «В цирке» очень нравился Чехову, и он, как врач, давал Куприну указания, на какие симптомы болезни атлета (гипертрофия сердца) нуж­но обратить особое внимание и выделить их так, чтобы характер болезни не оставлял сомнений. Он с увлечением прочел Александру Ивановичу целую лекцию о различных сердечных болезнях.

Я понял, — говорил Куприн, — что если бы Чехов не был таким замечательным писателем, он был бы прекрасным врачом» (Огонек, 1948, № 38).

Две выдержки из письма Чехова Куприну от 1 ноября 1902 г. В них идет речь о рассказах Куприна «На покое» и «В цирке».

Из письма Куприну от 22 января 1902 г. Чехов пишет о рассказе Куприна «В цирке» и о книжке его «Миниатюры. Очерки и рассказы». Киев, 1897.

Это отрывок из письма Куприну от 7 февраля 1903 г. Письмо аналогичного содержания Чехов в тот же день послал Телешову.

Чехов был на Сахалине в 1890 г.

В первой записной книжке Чехова находим такую запись:

«Репетиция. Жена:

Как это в «Паяцах»? Посвисти, Миша.

На сцене свистать нельзя. Сцена — это храм». Этот анекдот затем был использован Куприным в рассказе «Как я был актером» (Театр и искус­ство, 1906, № 52).

Из письма Куприну от 1 ноября 1902 г.

Из писем Чехова разным лицам от мая 1904 г.

И. Н. АЛЬТШУЛЛЕР О ЧЕХОВЕ

(Из воспоминаний)

(Стр. 536)

Впервые — «Современные записки». Париж, 1930, XLI. Печатается по тексту: Чехов в восп., с. 585.

Альтшуллер Исаак Наумович (1870—1943), врач, специалист по туберкулезу. Один из основателей лиги для борьбы с туберкулезом. В 1898 году из-за болезни переселился в Ялту; лечил Чехова в последние годы его жизни и Л. Н. Толстого во время пребывания последнего в Гас- пре.

Первые воспоминания Альтшуллера о Чехове были напечатаны в газете «Русские ведомости», 1914, 2 июля, под названием: «Отрывки из воспоминаний об А. П. Чехове». Публикуемые воспоминания написаны в 1929 году. 19 июля 1929 года Альтшуллер писал М. П. Чеховой, что к нему, в связи с приближающимся 25-летием со дня смерти Антона Пав­ловича, обращаются с просьбами написать воспоминания о нем. «С одной стороны, я бы сделал это с удовольствием, так как ведь сколько о нем ни написано, но почти всегда новое находится у каждого. С другой стороны, мне, как бы это сказать, немного страшно, что ли. Мне ведь в последние годы его жизни пришлось очень близко быть около него, иногда, когда других наблюдателей и не было. Да и по положению я мог видеть и наблю­дать многое, что недоступно посторонним, то, что, пожалуй, знаете только Вы, хотя мы почти никогда или только очень редко и только вскользь касались этих тем. Исчезнем мы и немногие другие, и, мне кажется, об Антоне Павловиче останется у потомства неверное, точнее, неполное представление» (ГБЛ). М. П. Чехова ответила Альтшуллеру: «Воспоми­нания о брате пишите обязательно, Вы должны это сделать». В последние годы жизни Альтшуллер еще раз написал о Чехове. Воспоминания были дополнены сведениями об истории болезни Чехова в связи с событиями последних лет его жизни. Перепечатаны в ЛН, т. 68, с. 681.

Это была, вероятно, статья Н. К. Михайловского «Литература и жизнь. Кое-что о Чехове» (Русское богатство, 1900, № 4).

Перейти на страницу:

Все книги серии Серия литературных мемуаров

Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология