…А родись счастливой

– Ну, и у нас кое-кто пошёл в кооперативы даже из партийных работников, – сказал Игорь. – Больше, правда, комсомольцы шустрят: приторговывают кое-чем, что можно достать у коллег в других республиках. Но комсомольской крыши не покидают. Тоже, значит, не очень верят.

– А в столицу зачем? – спросили его.

– Так, по делам…

– Видно, по небольшим, если так налегке?

– Пока не знаю. Приятель попросил подъехать…

– Ну, привет приятелю.

Слово за слово, и Светлана засобиралась на выход: надо же ей устроиться, на ночь глядя.

– Или хоть в картишки перекинуться, – предложила она. – У кого они есть?

Игорь промолчал. Соседи подняли руки, мол, тоже не держим.

– А сходи к проводнице, у них, обычно, бывают. И с местом определишься, – предложил ей усатый.

Света и впрямь быстро принесла колоду. Свежую даже, не распечатанную.

– У них теперь тоже кое-что можно купить, даже из косметики. А в вашем купе дамы расстроились, что вы их покинули, – сказала она Игорю. – Пойду их успокаивать. – И «сделала ручкой» мужчинам.

– Ну, чего, в «дурака»? – спросил Игорь, чтобы окончательно убедиться в верности своей догадки.

– Дети что ли? – возразил усатый. – Давайте уж лучше пульку распишем. Ручка, бумага есть?

– У меня нет, – соврал Игорь.

– И мы канцелярию не держим. Тогда чего, тройка-семёрка-туз? – оглядел усатый кампанию и, не дожидаясь согласия, разбросил всем по карте. – Банкует старший?.. У меня десятка пик. У кого больше?

Крупнее карты ни у кого не оказалось. Игорю достался бубновый валет. Он пробежал его пальцами по обеим диагоналям. Никаких намёков на крапление.

– Что ставим? – спросил Игорь. – По стольничку? – И полез в бумажник, где держал некрупные деньги.

– Идёт, – ответили ему по кругу, сбросив на стол по мятой купюре.

– Кому? – спросил усатый.

– Давай по одной, – предложил тот, что сидел, вжавшись в угол противоположной полки.

«Странные ребята», – подумал Игорь. У соседа в свитере морда полная, красная, толстые усы висят, как у писаря в картине «Письмо турецкому султану». В углу напротив – худой, бледный, лоб и подбородок выдвинуты, и лицо кажется каким-то вогнутым. Одет с иголочки. Синие костюм и рубашка в полоску, галстук однотонно-красный. «Сколько же суток он едет в вагоне? И всё время, как выпускник Гарварда?» И третий – парень, как парень. В лёгком пиджаке, джинсах и кроссовках. «Этот наверняка фарцует».

Усатый разбросил еще по карте и обвёл всех взглядом.

– Ещё, – сказал Игорь. И, получив третью карту, слегка похолодел: «Разводят». К вальту были ещё девятка и десятка бубей. – Очко! – тихо выговорил он, бросив открытые карты на столик, и улыбнулся с вопросом: – Новичкам, как на охоте, всегда везёт?

– Этт – точно! – Усатый подвинул «банк» на угол столика к Игорю. – Ещё по стольничку или на «банк»?

«Пошло!» – понял Игорь. Хорошо его подсадили к команде! Ай, да Света! Но ведь и он не зря ЦКШ кончал.

– На все! – предложил он и сдвинул выигрыш в середину столика.

– Крепко. – Сказал «запорожец» и спросил остальных: – Рискнём?

– Я могу только на часы.

Вогнутолицый стал снимать с руки часы, и Игорь увидел его запонки с крупными темно-синими камнями. «Сапфиры? Хорошо стоят!..»

– Я ставлю кроссовки, – вздохнул «фарцовщик». – Новые. «Адидас»! А кто носит «Адидас», тому… ну, и так далее…

– Мне свитер дорог, без него замёрзну. Ставлю усы.

– А может, разберём по стольнику-то и разбежимся по полкам? – спросил Игорь.

– Не по-мужски это, – возразил ему усатый.

Вогнутолицый завозился в своём углу, пошарил в нагрудных карманах костюма, поправил обшлага рубашки с запонками, долгим взглядом посмотрел на усатого.

– Ну, лады, – согласился Игорь. – Банкуй по две сразу. – И заметил, как изменился цвет запонок на рукавах его визави по диогонали. – «Лихо! Крапа нет, мухлюют светом и цветом!»

Не заглянув в карты, Игорь поднёс их ближе к запонкам, потом бросил на стол мастью вниз.

– Сюда посвети! – сказал он, сдерживая дрожь в голосе. – Я эти фокусы с ультрафиолетом со школьной скамьи знаю.

– Так, тихо, фраер! – Нажал ему на плечо усатый. – Не суетись. Никаких фокусов нет. Где ты их увидел?

– В планетарии. Там такую же колоду раскладывали на звёздном небе. Разводить, конечно, не учили… Но мы так же метим купюры…

– Ты чего, мент? – спросил его из угла красногалстучный и снова завозился, выключая свои «сапфиры».

– Я? Менты называют нас «соседями». А вас как кликают?

– Каждого по-своему. А ты, «сосед», не ссышь уже? Ночь на дворе-то…

– Вижу. Но и мы не по одному в вагон садимся. Давайте я вам лучше вашу Свету верну, и тихо доедем, кому куда надо. Хай поднимать не буду. Мы не по этой части едем. Так что лоханулись вы, как вас там? – Игорь чувствовал, как садится от страха его голос и намеренно переходил на шёпот, чтобы не выдать на лету придуманную ложь во спасение.

– А мы – тихо,… – сказал из угла «выпускник Гарварда».

– А я ещё тише, чем ты выключал запонки, включил своего «комарика». Пропищать ещё раз или расходимся? Смотрите… Я могу остаться. Но лучше от этого не будет, – продолжал Игорь, сдерживая готовое рвануть куда угодно нутро.

– Гарантии? – спросил усатый.