…А родись счастливой

– Да это-то хрен с ним! Ребёнка бы не потеряла!

– У каждого у нас свой ребёнок, Ефим Борисович! Хотя девку до слёз жалко…

– Жалко…

К вечеру шум в эфире действительно поднялся, но не очень большой. Центральные каналы отметились краткими сюжетами с конкурса, где Люба, объявлявшая итоги, была ещё во всей красе, потом – совсем уж коротко – показали летящую с головы первой красавицы корону и сутолоку в коридоре вокруг ведущей, пострадавшей непонятно от чего. На «Волне» трещали все телефоны. Поднимая их, редакторы и корреспонденты тут же бросали трубки не в силах отвечать на вопросы звонивших.

Шалому позвонил Усков, спросил, чем может помочь, потом долго плакала в трубку «маман», бессвязно грозясь немедленно приехать и забрать «мою девочку» от людей, которые не умеют ценить и беречь доставшееся им чудо.

Радио «Свобода» напрямую связало пострадавшую на конкурсе красоты Любовь Сокольникову с представителем президента России Ефимом Шалым, имеющим, между прочим, законную жену и дочь. И откуда только у этих проныр такие подробности, что пострадавшая красавица ждёт от молодого политика ребёнка…

А ночью позвонил и «Сам». Без дальних вопросов спросил:

– Разгулялся? Трезвонят там! Что делать будем? Тебя забирать оттуда или красавицу, от греха подальше? Давай мы её у тебя заберём, а ты сиди пока, работай и не больно там блуди, понимаешь…

– Спасибо! А куда заберёте? – решился Шалый на вопрос.

– А что, у нас забрать некуда? Подлечим не хуже, чем там у тебя. А ты поставь на уши этих, кто мышей у тебя не ловит. Я тоже дам распоряжение министру.

– Спасибо. Будет сделано…

– Вот, давай!

Утром позвонил главврач ожогового центра:

– Извините, Ефим Борисович. Любовь Андреевну у нас забирают…

– Кто ещё там?

– Бригада. Приехал реанимобиль из ЦКБ.

– И что? Будут трясти её до Москвы? Не отдавайте пока! Сейчас подъеду.

– У них самолёт в аэропорту. Это специальная бригада. Они не могут ждать… Только если вы очень быстро…

– Скажите, я приказываю ждать! – гаркнул Немец в трубку и бросил её.

Он стал наскоро одеваться, не враз попадая в штанины и в рукава, чертыхаясь, что ранний звонок заставляет его одеваться ещё неумытым и не сделавшим утренней разминки.

– Что тебе на завтрак? Яичницу или кашу? – спросила жена. Она тоже была одета только в короткий шёлковый халатик и стояла, прислонившись к косяку спальни, неумытая и встревоженная.

– Ничего! Машину вызови!

– Тише кричи, дочку разбудишь! – тихо, как-то очень безнадёжно сказала жена.

– Пап, я уже не сплю! Ты куда? – просунула под руку маме кудрявую голову дочка.

– Ну, куда я всегда хожу? На работу. Доброе утро!

– Сегодня у папы работа около тёти, которую вчера ты видела по телевизору…

– Которая самая красивая была?

– Была и сплыла, – сказала мать и ушла на кухню.

Дочка подбежала к отцу, обняла его за талию, прижалась к нему. Шалый сел на кровать. растерянно поцеловал дочь в висок, погладил её кудрявую голову. Да… Ситуация!.. Жена, конечно, давно догадывалась, но пока не задавала никаких вопросов. Теперь знает всё. Вчера без вопросов и истерик выбросила в ведро рубашку, прожженную кислотой, попавшей на грудь, когда прижимал к себе голову Любы. Не задаёт никаких вопросов и сейчас. Да… Выдержка… А если бы стал догадываться он? Тоже без вопросов? Или бы снёс голову?… Нет, она не могла… Другое воспитание. Другая природа…

– Машину вызвала? – поднялся Шалый, отпустив дочь.

– У подъезда.

– Спасибо, я улетел! Когда буду – не знаю.