А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Нет сомнения, что российские авторы всегда учитывали восприятие не только русского, но и зарубежного читателя. Этот фактор стал ощутимо влиять на русскую литературу, когда европейский читатель начал представлять Россию скорее по произведениям русских классиков, нежели по отзывам путешественников. Это касается и книги Н. И. Тургенева «Россия и русские», изданной за границей, и зарубежных изданий А. И. Герцена. И. С. Тургенев в связи с этим даже попал в щекотливую ситуацию. В первые дни Крымской войны в Париже вышел перевод «Записок охотника». Французские критики тут же призвали читателей ознакомиться с книгой как с важнейшим источником, вскрывающим внутреннее состояние таинственной северной империи, кинувшей «грозные орды в атаку на старый мир».[905] И. С. Тургенев вынужден был публично заявить о своей непричастности к таким интерпретациям и о сильных искажениях своих произведений во французском переводе. Так же поступил В. А. Соллогуб, чьи рассказы повторили судьбу «Записок охотника». Но вот в 1853 году в Париже на французском языке появляется брошюра А. С. Хомякова «Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях. По поводу брошюры г. Лоранси». Книга имела подпись «Неизвестный» («Ignotus») и вызвала тем более широкий резонанс, что шла «в обход» цензуры. Здесь, однако, необходимы пояснения.

Как известно, при всей строгости николаевской цензуры ее отличало отсутствие детально регламентированного порядка. Если для российской печати цензура нередко играла роль судьи, который руководствуется не законом, а мнениями и настроениями отдельных представителей власти, то по отношению к русским публикациям за рубежом она вовсе не имела представлений о своей собственной роли. III Отделение, как правило, реагировало на эти факты лишь тогда, когда публикации вредили престижу российской власти. Так, А. Демидову было предложено прекратить публикацию «Писем о России», которые он помещал в «Journal des Débats» в 1838–1839 годах, а П. Долгоруков за книгу о российском дворянстве (1843) был вообще вытребован в Россию. Официальную позицию в подобных вопросах наиболее откровенно сформулировал заграничный агент III Отделения Я. Толстой. В 1842 году он разъяснял И. Головину, задумавшему издать книгу во Франции: «Если ваша книга будет против России, вас станут преследовать; коли ни то, ни се – будут смотреть сквозь пальцы, а если она будет в пользу России – то вас могут наградить»[906]. Головин после такого разъяснения положился на удачу, издал книгу, был вызван за это в Россию, отказался ехать и стал эмигрантом. Однако возможность печататься в обход цензуры (и при этом не компрометировать себя в глазах правительства) оставалась заманчивой перспективой для многих русских писателей. Ф. И. Тютчев, например, начиная с 1844 года опубликовал за границей четыре статьи, две из которых («Россия и Революция», «Папство и Римский вопрос») вызвали живейшую полемику. Правда, «Россия и Революция» публиковалась при одобрении императора, мелочных цензурных придирок она избежала. При этом Лэйн доказывает, что заграничные публикации давали возможность Тютчеву, уволенному с дипломатической службы «из-за полного пренебрежения к обязанностям», «достигнуть реабилитации во мнении правящих кругов»[907]. Особенных привилегий за свои статьи Тютчев, правда, не приобрел, но и преследованиям не подвергался. Во всяком случае, когда у М. П. Погодина возникли затруднения с публикацией «историко-политических писем», составленных в период Крымской войны, Тютчев почти открыто рекомендовал ему издать «письма» за границей. «Сказать ли вам, чего бы я желал? – интересовался Тютчев в письме к Погодину от 13 октября 1857 года. – Мне бы хотелось, чтобы какой-нибудь добрый или даже недобрый человек – без вашего согласия и даже без вашего ведома издал бы эти письма так, как они есть, – за границею… <…> Вообще, мы до сих пор не умеем пользоваться, как бы следовало, русскими заграничными книгопечатнями, а в нынешнем положении дел это орудие необходимое».[908]

Хомяков в конце 1840-х – начале 1850-х годов из-за цензурного давления практически потерял возможность видеть свои сочинения опубликованными, а в 1852 году постановлением Дубельта ему официально было запрещено «даже и представлять к печатанию свои сочинения»[909]. Тогда, по-видимому, вдохновленный примером Тютчева, Хомяков решил выступить в европейской печати, втянувшись в жаркую полемику по поводу статьи Тютчева «Папство и Римский вопрос», которая была опубликована в известном «Revue des Deux Mondes» в 1851 году. Брошюра Хомякова «Несколько слов православного христианина…» (Париж, 1853) появилась в самую горячую пору европейского обсуждения тютчевской статьи.