А Старый пират…

Мои детишки элегантные,
Вам посвящаю я псалом,
Вы доминантные,
Всегда, над всеми, и во всём!

Отец Ваш Вам желает страсти,
Желает пения страстей,
У Вас не мало будет власти
Над скушным скопищем людей.

Сашуня смотрит за Богданом
И умеряет его пыл,
Богдан не будет хулиганом,
Тебе я парня поручил!

Богдан девчонку охраняет,
Охрану на себя берёт,
Оружием пацан бряцает,
Но волос на себе не рвёт.

Вы завоюете полмира,
Полмира сами прибегут,
Ну что ж, Вы дети командира.
И потому Вас лавры ждут.

Триумфы, флаги и фанфары,
Возможно, белые слоны,
От стройных сосен до чинары
Захватите Вы для страны

Разнообразных территорий,
И да поможет вам Егорий,
Георгий то есть наш святой
Во тьме грядущих категорий
Я — покровитель Ваш сплошной…

Мой принц, мой сын!

Мой сын и белокур и нагловат
Как молодой маркиз де Сад,
С такою сладострастною спиной
Он обещает справиться с любой
И с девочкой, и с опытной вдовой!

Мой сын и белокур и нагловат,
Каким был Моцарт и маркиз де Сад,
Пока ещё он радостный бежит
К своему папке [Папка знаменит
Он носит шляпу и живёт с танцовщицей].

А мог вообще-то жить и с дрессировщицей…
Бежит мой сын, смеётся из всех щёк!
Глаза распахнуты, глаза его пылают,
Всех ближних мам и девок обаяют.
Мой принц! мой сын! Я рад тебе, сынок!

* * *

Стучат мячами. Гул стоит
И щебет голосов,
Но меч над городом висит
И он упасть готов.

Играют дети в баскетбол,
Качается качель,
Но меч висит. Не добр, не зол,
Неспешно ловит цель…

Светская жизнь

Надевай свой пиджак и иди потолкаться под тентом,
Светской жизни пора послужить компонентом,
Чтоб с бокалом шампанского, в свете горящего газа,
Ты стоял. А вокруг — светской жизни зараза…

Ты пришёл за красивым, ужасного видел немало,
За красивым сошёл, бывший зэк с пьедестала.
Ветерок, дуновение, запах тревожного зала,
Мне всегда будет мало, всего и всегда будет мало…

Светской жизнью, где устрицы вместе с шампанским,
Не убить мне тюрьмы с контингентом бандитским и шпанским.
И какой бы красавицы талию я не сжимал,
Буду помнить Саратовский мрачный централ.

Наш «третьяк», и под лестницей все мы стоим, пацаны,
И у всех нас срока до затмениев полных луны.

Пузырьки «Veuve Cliequot» умирают мне на языке.
Пацаны, я ваш Брат, хоть при «бабочке» и в пиджаке.
Я совсем не забыл скорбный запах тюрьмы и вокзала,
Мне всегда будет мало, всего и всегда будет мало…

Надевай свой пиджак и иди потолкаться под тентом,
Светской жизни пора послужить компонентом…

Банкиру Петру Авену