А ты придешь к тому дереву? (СИ)

– Я не могу заставить себя поверить, что ты здесь, в этой земле, – обратился он к возлюбленному. – Я знаю, тебя здесь нет. Но я не знаю, где ты, так что только надеюсь, что ты услышишь меня, где бы ты ни был, – он сам удивился тому, как уверенно прозвучал его голос. – Я был очень зол на тебя. Зол на то, что ты оставляешь меня одного. Я знаю, что это было несправедливо. Ты спас меня, потому что любишь. Я просто хочу, чтобы ты знал. Я больше не злюсь. Я никогда не мог долго на тебя злиться. Помнишь, что ты мне говорил, когда я был моложе и обижался? Ты говорил: “Ну и ладно, ты всегда знаешь, где меня найти, когда захочешь, чтобы я тебя обнял”. Ты слишком хорошо меня знал. Знал, что я не смогу долго злиться. И даже теперь, когда ты больше не можешь прикоснуться ко мне, я не могу заставить себя тебя ненавидеть.

Он замолчал, вслушиваясь в тишину и гадая, может ли Дин действительно его услышать. Глубоко вздохнув, он продолжил, и его голос вновь начал дрожать:

– Знаешь… Знаешь, от чего больнее всего? Не то того, что ты умер – это бы так или иначе произошло когда-нибудь. Больнее всего то, что я… – остаток предложения застрял у него в горле, а глаза вновь наполнились слезами. – То, что меня не было рядом.

Эйдан закрыл глаза, и из-под длинных ресниц вновь потекли слезы.

А затем начался дождь. Но юноша продолжал лежать под холодной ноябрьской моросью на могиле возлюбленного, пропитываясь этим холодом до самых костей с каким-то мрачным обреченным удовольствием. Что сказал бы Дин, если бы он был рядом? Вероятно, попросил бы спеть.

Любовь, как роза, роза красная,

Цветет в моем саду.

Любовь моя – как песенка,

С которой в путь иду.

Его голос ослаб и скорее походил на рыдания, чем пение. Когда-то он напевал эту песенку, соблазняя возлюбленного.

Сильнее красоты твоей

Моя любовь одна.

Она с тобой, пока моря

Не высохнут до дна.

Голос изменил ему, и он замолчал. До этого момента он не осознавал истинного значения этих строк. Да, Дин был его прекрасным цветком, и та любовь, что жила в сердце Эйдана, не исчезла с его смертью. Он продолжала жить, терзая его невыносимой болью потери. Так зачем было петь сейчас, где никто не может услышать этих слов, кроме равнодушного неба и пропитанной слезами травы?

– Приятная песня, – раздался голос над головой Эйдана, и юноша открыл глаза. – Тебе не стоит долго находиться под дождем, – продолжил мистер Армитэдж, протягивая руку. – Пойдем назад в магазин.

Когда Эйдан встал, книготорговец стряхнул грязь с его плаща, и потянул за собой к городу.

– Послезавтра ты уедешь из Санкт-Петера, – сообщил книготорговец, когда они пришли домой, и Эйдан поменял промокшую одежду на свежую и выпил чашку горячего чая. – Тебе стоит на некоторое время исчезнуть из города.

– Куда уеду? – спросил юноша, плотнее закутываясь в теплое одеяло.

– Поживешь в доме моей сестры Дианы. Он все еще живет в моем родном городе. Она была замужем за бристольцем, но теперь овдовела. Детей у нее нет, так что она будет рада мужчине, который сможет помочь по дому и в саду, – объяснил Ричард, наливая ему еще чая. – Я напишу тебе сопроводительное письмо. Моя сестра очень добрая и милая. Ты ей будешь как сын.

Эйдан поднял голову и внимательно посмотрел на бывшего учителя.

– Спасибо вам… за все, – тихо проговорил он.

– На здоровье, – кивнул мужчина. – Это я должен тебя благодарить. Твоя радость, открытость и ваша с Дином любовь залечили глубокую рану в моей душе. Это меньшее, что я могу сделать.

Эйдан встал из-за стола и потер лоб внутренней стороной запястья. Он чувствовал себя истощенным. Положив руку на плечо книготорговца, он заставил себя улыбнуться:

– Спокойной ночи, Ричард.

– Спокойной ночи, Эйдан, – ответил мужчина, на мгновение нежно коснувшись его шеи.

Когда он выходил из комнаты и оглянулся на мгновение, то увидел, что Эйдан вновь сидит на полу перед очагом, глядя на огонь. Он и подумать не мог, что видит Эйдана Тернера в последний раз.

Проснувшись за час до рассвета, он обнаружил, что дом пуст, а в центре стола лежит «Смерть Артура». Открыв книгу на первой странице, он нашел записку.

Я не могу жить без него. Просто не могу. Простите меня. Прошу, не считайте себя виноватым. Это только мое решение. Прощайте, друг.

Э. Тернер

====== Глава 7. Последний полет ворона ======

Санкт-Петер,

Ноябрь 1707 года

Эйдану было стыдно. Ему вовсе нечем было гордиться, а особенно тем, что он собирался сделать. И даже не по тому, что это было грехом – их достаточно накопилось на его счету за короткую жизнь. Вряд ли еще один изменил бы что-то в глазах Господа. Ему было стыдно за то, как он попрощался со своим бывшим учителем и другом. За эту короткую записку из нескольких слов, которую он оставил вложенной в «Смерть Артура». У него не было выбора. Да, мистер Армитэдж хотел преподнести книгу ему в подарок, но там, куда собирался Эйдан, книги ему уже не понадобятся. Даже любимые. Впрочем, он забрал фолио Дина и, покидая книжный магазин за полтора часа до рассвета, крепко прижимал кожаную папку к груди.

48 часами ранее