А в доме кто-то есть, хоть никого нет дома

Судья. Запомни, студент: не бывает некрасивых женщин – бывают мужчины со вкусом. К сожалению, не я сказал. Народная мудрость. (Пауза.) Девушка, могу я услышать Семена Петровича? Как меня представить? (Пауза.) Представьте меня голым. (Пауза.) Петрович, что ты там за секретаря себе нашел? Шуток не понимает.

Петрович. Да не обращай внимания. Ты же знаешь: бабы – дуры. (Пауза.) Как у тебя дела? Нормально. Это хорошо. Молодец, что позвонил, а то я уже собирался на дачу ехать. Жена одна не справляется.

Судья. А мы тут с Дмитрием приговор обсуждаем.

Петрович. С каким Дмитрием?

Судья. С каким, с каким? С твоим. Помощник.

Петрович. Скворцов, что ли?

Судья. А кто еще? Хороший парень. Так сегодня Нинку отделал. Нет. Нет, молодец. Что говоришь? Первый процесс? Не верю! Ты шутишь. Нет. Нет. Нормальный парень. И, главное, знаешь – так уверенно: «Два года колонии». Жулик чуть сознание не потерял. Пришлось, конечно, немного в квалификацию вмешаться.

Петрович. Главное – осудили. А там пускай проверяющие разбираются. Передай Скворцову, что никаких представлений писать не будем. Приговор хороший.

Судья. Ладно, Петрович, бывай. Обедать пора. (Судья положил трубку и сел в кресло) А если начистоту, Дмитрий, плохенько ты сегодня отзаседал. Я понимаю, дело яйца выеденного не стоит, но почитать-то дело можно было прийти. Парня зовут Андреем, а ты к нему: то Василий, то Иван. Место преступления спутал. Размер ущерба завысил. Ладно, Нинка дура. Жути нагонит, а ты потом сидишь полдня разбираешься. Не обижайся, конечно, но я тебе так скажу: дали поручение – приди, почитай дело. Сделай пометки. И не стесняйся обращаться к закону. Мы же люди, а не роботы. Всего упомнить невозможно. Главное – оставайся человеком, в какой бы ситуации не оказался. Старайся, слышишь меня?

Прокурор. Слышу, Александр Николаевич.

Судья. Вот и молодец. Не робей. Нам еще с тобой не по одному делу вместе заседать. И знаешь, что… узнай мне имя вашей новой секретарши. Если она симпатичная, конечно.

Прокурор. Хорошо, Александр Николаевич. Узнаю. До свиданья.

Судья. Давай, пока. Заходи, если что.

Глава четвертая. Не только о хлебушке

Какие странные звуки. Мыши, что ли? Да нет. Не похоже. Такое ощущение, что диван или кровать скрипит. Да, пожалуй, кровать. Приоткрываю покрывало. Светает. На кровати сидит обнаженная девушка, ее обнимает какой-то голый парень… Иисусе Христе, Сыне Божий! Это же мать с отцом. Они что, сексом тут на моих похоронах занимаются? Похоже, пробуждение будет долгим. Так это не сон?! Теперь меня либо вычислят и убьют, либо все обойдется. Третьего не дано. А что, если жить как живется? Ни во что не вмешиваться, ни к кому не приставать. Но ведь так жить неинтересно.

– Костя, хватит. Кажется, Димка проснулся.

– Если кажется, креститься нужно. Спит он. (Зло.)

– Да нет, смотри. Видишь, глаза открыл. Есть, наверное, хочет. Со вчерашнего дня не ел. Как заснул, так и…

– Твою мать! Делай что хочешь! – отец срывается на крик и отворачивается к стене.

(Какие смешные труселя. Семейки!)

– Тише ты.

Девушка надела лифчик, трусики и подошла ко мне.

– Ну что, Димочка. Может, покушаем? – треплет меня за плечо.

Делаю вид, что ничего не слышу.

– Дим, а Дим. Просыпайся. Семь часов. Или поспишь еще?

– Не хочу. А папа встал?

– Нет.

– Тогда и я не буду.

– Ну хорошо, полежи еще.

Дурак, потерял сутки. За это время можно было осмотреться, что к чему. А теперь продолжится эта бесконечная пытка. Память, выручай! Главное, первым не лезть, а там кривая куда-нибудь выведет. Хотя вчера кое-что мне все-таки удалось выяснить. Итак, меня зовут Дмитрий Константинович Скворцов. Я ученик третьего класса. У меня есть мама, папа, младший брат Гена, друг Петька и еще много чего… В результате неудачного перерождения я очнулся в старом теле. Скорее всего, это крайнее «перерождение»… Эх, гуляй, рванина! Интересно, где братишка? Наверное, к бабке отвезли. Будет время, навестим старушку.

(Приоткрываю покрывало). Спит или притворяется? Слезаю с кресла и на цыпочках выхожу в кухню.

– Встал. Давай проходи. Сейчас чайник поспеет с хлебушком.

Давненько я жареного хлебушка не ел. Что ни говори, только в детстве у всего свой неповторимый запах и вкус… У хлеба, масла, творога, молока.

– Тебе сколько кусочков?

– Пять, – шутя.

– Чудышко ты мое. Держи. (Кладет кусочек хлеба на блюдечко. Наливает чай) Горячий. Подуй сначала. (Пауза.) Ты чего так долго спал?

– Замерз.

(Отламываю кусочек хлеба и кладу в рот. Вкуснотища! Мамочки мои, какая вкуснотища. Сейчас бы еще молочка парного.)

– Отец встанет, натопит. Его вчера в ночную вызвали. Только-только ноги занес.

(Видел я, как он ноги занес. Можешь не рассказывать. Надеюсь, ребята, вы предохраняетесь. Еще одного Константиновича наш бюджет не потянет.)

– Мама, а сегодня какой день недели? – иду в атаку.

– Суббота.

– А в школу скоро?

– В понедельник.

– А Генка где?

– У бабушки.

– А ты меня любишь? – это я так спросил, ее порадовать.

– Конечно. Конечно, люблю.