А вдруг это правда?

– Ну, у нас даже с Кристофером были кое-какие проблемы, поэтому не уверена, что буду повторять, – выдала она свой стандартный ответ и огляделась в надежде, что Кейли вернется с Кристофером и можно будет уйти. Молчание затягивалось, и Брайт поискала слова, чтобы заполнить тишину.

– Ты когда-нибудь подумывала вернуться в книжный клуб? – Ей показалось, что плечи Зелл напряглись от этого вопроса, но, возможно, дело было в лопате. – Я вступила в него всего несколько месяцев назад, и мне сказали, что ты была членом. Я знаю, они обрадуются, если ты вернешься.

Зелл оперлась на лопату и некоторое время ее изучала.

– Я подумаю. – Она подмигнула. – Раз уж ты спросила.

– Хорошо, – ответила Брайт. – Я могу прислать тебе список названий на осень. Мы определились с книгами только до конца года. Твой имейл ведь есть в справочнике, верно?

Зелл кивнула.

– Есть.

Лежавший на земле пес жалобно заскулил и положил голову на лапы, вид у него стал совсем горестный.

– Пожалуй, нам пора, – сказала Брайт.

– Кейли! – позвала Зелл. – Приведи сюда Кристофера! Его мама собирается уходить!

Брайт задумалась, а собирается ли она на самом деле, но потом поняла, что это не имеет значения. Она уже уходит.

Она пыталась катить коляску Кристофера по корням деревьев, упавшим веткам и грудам сухих листьев в лесу, но заросшая тропинка была слишком опасной. Один незамеченный корень – и коляска опрокинется. К тому же тащить с собой и ребенка, и собаку разом оказалось не так легко. Она остановилась на мгновение, решая, не повернуть ли назад. Она зашла достаточно далеко, чтобы увидеть с поляны убежище. Она слишком близко, чтобы не посмотреть на него, чтобы не проверить, соответствует ли оно тому, что жило в ее памяти. Пусть это дурацкая затея, она не хотела от нее отказываться.

Расстегнув страховочный ремень коляски, она взяла Кристофера на руки – совсем как недавно Кейли. Когда они глубже зашли в лес, она крепко прижала его к себе, а заодно крепко вцепилась в поводок Ригби. Без неловкой коляски она быстро добралась до поляны, пусть Кристофер и тяжело висел у нее на руках. Он не попросился на землю, не протестовал, что его несут. Он вел себя совершенно спокойно и послушно, впитывая тенистую прохладу с каким-то умиротворением, точно они каждый день сюда ходят. Он не задавал десятки вопросов, как бывало, не указывал пальцем на белок и птиц, мимо которых они проходили. Он просто оглядывался, с любопытством сдвинув брови. Она поцеловала его в щеку, и он наградил ее улыбкой. От его дыхания – так близко к ее лицу – пахло печеньем, которое Зелл дала ему перед уходом.

Брайт огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, как выглядело это место раньше, и проверить, не изменилось ли оно. Деревья стали чуть выше, растительность, возможно, плотнее, но в остальном она точно знала, где находится. Она услышала треск ветки, какой-то шорох и сделала шаг назад в том направлении, откуда они пришли. Когда она была маленькой, лес ужасно ее пугал, и теперь, когда она стала взрослой, как будто ничего не изменилось.

Она подумала про Ханну Самнер, пропавшую из соседнего поселка, очень похожего на их. Ее исчезновение совсем недавно обсуждали у бассейна, обмениваясь информацией, почерпнутой из различных новостей и слухов, и матери понижали голос, чтобы не услышали дети. Она подумала о светопреставлении, которое последует, если когда-нибудь пропадет Кристофер. Потерять его было бы для нее концом света, в этом она была уверена как ни в чем другом. Она еще крепче прижала к себе сына, и он в знак протеста заерзал, а потом указал на рощицу впереди. Они добрались до убежища Ивретта и Дженси.

– Пойдем внутрь? – спросил он.

Брайт опустила сына на землю, но продолжала держать его за руку, осматривая окрестности, просто для верности. Поговаривали, что в лесу завелись одичавшие собаки.

Она посмотрела на него сверху вниз, заставляя себя расслабиться.

– А ты хочешь?

Он энергично кивнул, его брови раздвинулись, лицо стало открытым. Они подошли поближе к убежищу. Брайт ступала на цыпочках, театрально поднимала колени на каждом шагу, как Элмер Фадд из «Луни тьюнз», когда охотился на «кволиков», и Кристофер рассмеялся. У них приключение – ни больше ни меньше! Но что Брайт скажет мужу, если сын начнет рассказывать о нем за ужином? Наверное, скажет, что они были где-то в другом месте, вот и все. Она умеет лгать Ивретту.

Я просто хочу дружить. – Это была первая ложь, которую она ему сказала сразу после поцелуя в девятом классе. Дженси уехала на каникулы с семьей, а Брайт стала хорошей дублершей, тренировочным манекеном. Это было до того, как Ивретт и Дженси официально стали парой, но все знали, что это произойдет. Ложь Брайт была упреждающим ударом, попыткой сохранить лицо, прежде чем он выберет Дженси. «То, что произошло между ними тем вечером, – говорила она себе и ему, – ничего не значит». Она долго-долго цеплялась за эту историю, вплоть до той ночи, когда призналась ему в своих истинных чувствах, когда все изменилось между ними и он стал ее по-настоящему.