А вдруг это правда?

Она отводила ветки и колючки с их пути, расчищая дорогу для своих девочек по мере того, как они углублялись в лес. Обе девочки считали, что это не самая удачная идея, но Дженси настаивала. Она выманила их из дома обещанием приключений. А суть приключения в том, что обычно оно требует хотя бы капельку опасности. Все трое упорно продвигались вперед и, наконец, нашли поляну. Дженси попыталась увидеть ее глазами дочерей, вспомнить, что испытала, когда нашла ее в детстве, как, едва ее увидев, поняла, что она принадлежит ей.

Теперь она передаст ее дочерям, словно у нее есть право передавать кому-то место в лесу. Широко раскрыв глаза, девочки уставились на рощицу, потом посмотрели на мать, и тревога на их лицах уступила место восторженным улыбкам.

– Это убежище, – объяснила Дженси.

– Можно нам войти?

– Конечно!

На мгновение она почувствовала, как к ней подкрадывается страх, точно чей-то кулак сжимает ей сердце. Может быть, показать им это место – все-таки не самая удачная затея. Подумать только, чем она тут занималась. Она сомневалась, что ей захочется, чтобы какая-то из дочерей пряталась тут с мальчиком. Но ведь это случилось гораздо позже. В первые дни она думала только о том, чтобы иметь свое собственное пространство – место, куда можно убежать, место, где можно мечтать. А поскольку все шло к тому, что они еще какое-то время поживут у ее родителей, девочкам такое место не помешает.

Следом за дочками она заползла под ветки. Обхватив себя руками, Пилар оглядывалась с выражением чистейшего восторга на лице.

– Как тут здорово! – выдохнула она.

Зара все кружилась и кружилась, раскинув руки и запрокинув лицо к маленькому пятнышку неба. Она остановилась и пошатнулась, так у нее закружилась голова. Дженси протянула к ней руки, и девочка бросилась в объятия матери, которая поцеловала ее в макушку. Пилар придвинулась к ним ближе, и несколько минут все трое стояли молча.

– Можно показать это место Лайле и Алеку? – спросила Пилар, и в ее голосе все еще слышалось возбуждение.

Упоминание детей Ланса заставило Дженси подумать о самом Лансе и улыбнуться. Он уговорил ее не уезжать в Вирджинию, уговорил посмотреть, что сулит ей будущее в Сикамор-Глен. Они не спешили, но их отношения развивались.

– Вы можете показать его кому угодно, – сказала она. – Теперь оно ваше.

– Я бы хотела сохранить его в секрете, – сказала Зара, пряча лицо в сгибе локтя Дженси.

– Ну, это вам, девочки, решать.

– И ты думаешь, что здесь мы будем в безопасности? – спросила старшенькая – Пилар, всегда такая ответственная.

Дженси задумалась, как ответить.

– Так было всегда. – И только произнеся эти слова, она поняла, что это правда.

– Здесь довольно темно, – сказала Зара с сомнением в голосе.

– Давай я покажу тебе, как это исправить.

Усмехнувшись, Дженси направилась к деревьям и посмотрела через плечо на девочек, которые с интересом наблюдали за происходящим. Она поманила их к себе и жестом велела запустить руки в ветви.

– Хорошо, теперь тяните! – приказала она. – Тяните сильнее!

Вместе они раздвинули ветви, с силой потянули за них, пропуская свет.

Зелл

Направляясь к своей машине, Зелл заметила одинокий желтый листик на подъездной дорожке, предвестник конца лета. Через несколько дней начнутся занятия в школе, но, когда она спросила Кейли, в какой класс ее записали и знает ли она, какого учителя ей назначили, та просто фыркнула:

– Бэ-э, давай не будем об этом.

Кейли все еще довольно часто появлялась на пороге Зелл, когда пересекала поселок с Каттером на буксире. Походка мальчика была немного неровной, и иногда он с трудом подбирал нужные слова, но в остальном все налаживалось. Он шел на поправку.

Зелл посмотрела через улицу на пустой дом Дойлов. В нем уже начали проступать признаки запущенности. Какая-то добрая душа нашла для Джесси другое пристанище, и, разумеется, Джеймсу, скорее всего, не видать жизни за пределами тюрьмы после того, что он сделал. Когда журналисты, наконец, убрались, кто-то оставил граффити на парадной двери, в котором изложил, что, по его мнению, ждет Джеймса Дойла. Джон вяло поговаривал: надо, наконец, пойти и закрасить надпись.

Джон с Лансом пытались подстригать газон, но у них была уйма своих дел, а потому газон не всегда стригли вовремя. На стенах виднелись потеки, оставшиеся с тех пор, как однажды ночью дети забросали дом яйцами. Перед рассветом Зелл разбудили ритмичные удары яиц о доски. Подойдя к окну, она увидела, как снуют во дворе фигурки, как, взлетая, сверкают в лунном свете все новые белые снаряды. Наверное, надо было бы встревожиться, но она испытала лишь восхищение. Именно так люди исцеляются: они встают и делают что-то, что угодно, чтобы исправить ситуацию.