А жить, братишки, будет можно! (СИ)

- Он, он, - утвердительно кивнул Мурашов. – Так вот… Сашкина рота находилась на подступах к кишлаку, и Ремизов попросил командира дивизии, чтобы наступление поддержала авиация. А когда десантники туда ворвались, комдиву об этом не доложил…Вот вертушки и дали по кишлаку.

Сухоруков возмущенно засопел.

- Как же так?!

- Вчера, на заседании комиссии, созданной для расследования этого случая, - продолжал Мурашов, - он ссылался на плохую связь. Говорил, что пытался связаться с комдивом по телефону, но не смог.

- А по рации тоже не смог?! – гневно загремел на весь кабинет голос Сухорукова. - У него же кроме телефона была рация! Дальнего радиуса действия!

Василий Егорович со злостью выругался.

- Да забыл он, скорее всего… Просто забыл, - Сухоруков махнул рукой. - В пылу боя… А сейчас врет. Выкручивается, чтобы спасти свою шкуру.

- Ну, это его в любом случае не спасло, - Мурашов удовлетворенно хмыкнул. – Члены комиссии пришли к выводу, что в случившемся виноват именно Ремизов… Принято решение понизить его в звании. До майора. И в должности – сразу на две ступени.

- Что?!!! – Сухоруков привстал со стула. – И все?! Да его надо под трибунал!

Мурашов отрицательно помотал головой.

- Под трибунал его никто не отдаст, - генерал-полковник грустно вздохнул. - И ты не хуже меня знаешь, почему.

- Почему?

Мурашов посмотрел на друга в упор.

- Не стреляли наши вертолеты по своим, понял? – генерал-полковник хлопнул ладонью по столу. - И ни в одном официальном документе этого никогда отражено не будет.

…Сухоруков вышел из приемной Мурашова и медленно направился к выходу из здания - по длинному, полутемному коридору, устланному ковровой дорожкой, с массивными дубовыми дверями по бокам.

В конце коридора появился офицер, который двигался навстречу Сухорукову.

Когда расстояние между ними сократилось, и Василий Егорович разглядел лицо офицера, Сухоруков сразу узнал его: навстречу генералу шел… Ремизов.

Ремизов тоже узнал Сухорукова. Побледнев от страха, он остановился, развернулся на 180 градусов и торопливо понес свое грузное тело в противоположном направлении.

Глаза опешившего всего на секунду Сухорукова налились кровью. Пытаясь догнать Ремизова, генерал ускорил шаг. Оглянувшись, Ремизов перешел на бег. Сухоруков - тоже…

…Запыхавшийся Ремизов, вынырнув из-за угла коридора, распахнул первую попавшуюся на пути дверь. Ремизов залетел в комнату и, захлопнув за собой дверь, прижался спиной к стене. На его испуганном лице не было ни кровинки.

В комнате сидела за столом пожилая машинистка. Сдвинув на нос очки, она удивленно уставилась на офицера. Ремизов, прижав к губам палец, посмотрел на нее с мольбой…

…Из-за угла коридора, тяжело дыша, выскочил Сухоруков. Не увидев Ремизова, он остановился и растерянно оглянулся по сторонам. Скулы на его красном, разгневанном лице ходили ходуном.

Василий Егорович услышал за спиной торопливые шаги и обернулся.

Из-за угла показался Мурашов. Он увидел замершего на месте друга и облегченно вздохнул. Генерал-полковник подошел к Сухорукову. Он, как и Василий Егорович, шумно и тяжело дышал.

- Василий, что случилось? – Мурашов выглядел сердитым и растерянным одновременно. - Мой адъютант доложил, что ты побежал по коридору. Еле тебя догнал…

Сухоруков опустил голову.

- Я увидел его.

- Да кого?

- Ремизова! Вышел от тебя - а он в коридоре.

Мурашов изумленно всплеснул руками.

- Здесь? Господи, бывают же совпадения! Наверное, его вызывали к кому-то на этом же этаже.

Мурашов подошел к Сухорукову вплотную и погрозил ему пальцем.

- Василий, возьми себя в руки. Не хватало нам еще мордобоя, - он воздел глаза к потолку, за которым несколькими этажами выше находился кабинет министра обороны, - в министерстве…

- Ты что? Думаешь, я хотел его ударить? – Василий Егорович ухмыльнулся. - Да я бы руки не стал марать об эту мразь.

Сухоруков грустно покачал головой.

- В глаза ему хотел посмотреть…

***

Татьяна Ивановна зашла в кабинет заведующего отделением. Цариков поднялся ей навстречу и показал на стул у своего стола.

- Присаживайтесь.

Сухорукова махнула рукой.

- Спасибо, я ненадолго. Только хотела спросить, не добавили ли Вы мне в этом месяце плановых операций.

- Ни в коем случае, - Цариков снова показал на стул. - Вы все-таки присядьте.

Сухорукова опустилась на стул.

Цариков с сочувствием посмотрел ей в глаза.

- Татьяна Ивановна, я хочу предложить Вам отпуск. Возьмите, хотя бы пару недель. Не скрою, нам будет без Вас тяжело. Но Вам надо сейчас быть рядом с сыном.

Сухорукова озабоченно сложила руки на груди.

- Дмитрий Вячеславович, у троих моих пациентов послеоперационный период. А одного еще даже не перевели в отделение из реанимации. Может возникнуть любое осложнение… Ну, куда я уеду?

Цариков почесал в затылке.

- Да, Вы правы. Как всегда…

Заведующий заглянул в лежащий перед ним список больных.

- Кстати, снова хотел Вас спросить про…, - Цариков поводил по списку пальцем в поисках нужной фамилии. - Иконникова. Павла Анатольевича.

Заведующий поднял голову.

- Вы по-прежнему считаете, что еще одна операция будет связана для него с очень большим риском?