А жить, братишки, будет можно! (СИ)

- По-прежнему, - твердо сказала Сухорукова. - У меня большой опыт. И он подсказывает мне, что делать ее нельзя.

…Павел с перевязанной головой неподвижно лежал на кровати и смотрел по телевизору какой-то мультфильм. Соседняя койка палаты пустовала.

В палату зашла Сухорукова. Павел перевел взгляд на врача и слабо улыбнулся. Татьяна Ивановна присела на краешек его кровати.

- Как самочувствие, Паша?

- Спасибо, - медленно произнес Павел, которому каждое слово давалось с трудом. - Боли почти не чувствую. Только затылок. Немного ломит.

- Когда тебе делали укол?

Павел бросил взгляд на настенные часы.

- Полчаса назад.

Помявшись, он тихо произнес:

- Татьяна Ивановна, можно у Вас спросить… Как Ваш сын? Ира сказала мне, что он капитан ВДВ… Был в Афгане… Сильно обгорел…

Сухорукова тяжело вздохнула.

- Плохо, Паша… Никто пока не знает, выживет он или нет. Ничего обнадеживающего врачи не говорят.

- Все будет хорошо, Татьяна Ивановна, - Павел приподнялся на постели. – Вы мне поверьте… Я знаю… Он выживет! Десантники не сдаются…

Сухорукова тоже улыбнулась, благодарно погладила его по плечу и поднялась.

- После обеда я к тебе еще загляну.

Татьяна Ивановна вышла из палаты.

В коридоре она почти сразу же нос к носу столкнулась с Натальей Николаевной, которая проходила мимо палаты.

Наталья Николаевна остановилась и кивнула на дверь палаты Павла.

- Ну, как он?

- Неплохо.

Сухорукова заметила, что Наталья Николаевна волнуется: она, как школьница, нервно теребила тетрадку, которую держала в руках.

Татьяна Ивановна вопросительно посмотрела на своего интерна.

- Наташенька, что случилось?

Волнуясь еще больше, Наталья Николаевна опустила голову.

- Татьяна Ивановна… Знаете, почему я в интернатуру просилась именно к Вам?

- Почему?

- В мединституте о Вас ходили легенды… Операции, которые Вы делали… Многие из них вошли в учебники. И среди этих операций были такие…Вы шли на риск.

Сухорукова холодно улыбнулась.

- Я всегда шла только на разумный риск, Наташа.

Наталья Николаевна согласно кивнула.

- Да, в случае с Иконниковым риск может быть выше обычного. Но ведь он такой молодой! Вы представляете, что для него означает… Остаться на всю жизнь прикованным к постели?

Она вскинула голову и посмотрела на Татьяну Ивановну почти с мольбой.

- Измените свое решение, - Наталья Николаевна тронула Сухорукову за локоть. - Я уверена: эта операция у Вас получится. И Вы подарите ему полноценную жизнь.

С трудом скрывая раздражение, Татьяна Ивановна произнесла:

- Хорошо. Я ничего не обещаю, но… Я еще раз посмотрю все его снимки и результаты анализов.

На лице Натальи Николаевны расцвела улыбка.

- Спасибо!

- Не за что, - сухо бросила Татьяна Ивановна…

…Когда Сухорукова снова зашла в кабинет заведующего, Цариков удивленно вскинул брови.

- Неужели все-таки надумали в отпуск?

Татьяна Ивановна отрицательно помотала головой, подошла к столу заведующего и усмехнулась.

- Дмитрий Вячеславович, наша Наташа… Просит, чтобы я сделала Иконникову еще одну операцию.

Цариков откинулся на спинку стула и многозначительно хмыкнул – так, что было непонятно, на чьей он стороне.

- Ну, а Вы? – спросил Цариков. - Вы-то сами как считаете? Нужно все-таки делать или нет?

Сухорукова нерешительно пожала плечами.

- Попробовать, конечно, можно, но…, - она упрямо наморщила лоб . - Получится, что меня, врача с тридцатилетним опытом работы, заставила изменить свое мнение… девчонка.

Цариков улыбнулся.

- А вот об этом, Татьяна Ивановна, по-моему, нужно думать меньше всего.

Заведующий отделением поднялся из-за стола и подошел к Сухоруковой.

- Прежде всего, врач должен думать о том, как помочь больному. И если умудренному опыту, - он кивнул на Татьяну Ивановну, - нейрохирургу подсказывает его молодой коллега…

Заведующий взмахнул руками.

- Побольше бы нам, Татьяна Ивановна, таких молодых врачей! Не тех, которые смотрят нам в рот, а таких, как Наташа – ищущих, сомневающихся…

Цариков хитро прищурился и поднял вверх указательный палец.

- …и помогающих нам признавать свои ошибки.

…Сухорукова зашла в ординаторскую.

Наталья Николаевна сидела за своим столом, заполняя чью-то историю болезни.

Татьяна Ивановна подошла к столу Натальи Николаевны. Та вскинула голову и вопросительно посмотрела на Сухорукову.

Татьяна Ивановна улыбнулась.

- Ладно, Наташа. Твоя взяла.

Наталья Николаевна растерянно захлопала глазами.

- Вы о чем?

- Ни о чем, а ком. О Павле.

На лице Натальи Николаевны тоже расцвела улыбка. Все еще не веря в услышанное, она с нескрываемой радостью произнесла:

- Вы не шутите? Вы, правда, согласны сделать ему еще одну операцию?

- Да согласна, согласна! – Татьяна Ивановна положила руку на плечо своего интерна. - Но при одном условии.

- При каком?

- Что ты будешь мне ассистировать.

***

Громко прозвенел звонок, двери аудиторий распахнулись, и в коридор шумной гурьбой вывалили на перерыв между занятиями слушатели Академии генерального штаба: старшие офицеры и несколько молодых генералов.

У порога одной из аудиторий стояли генерал-лейтенант Сухоруков и слушатель его группы – полковник Кравцов.