a519320070554f13d17632a2d6377c88

Вспоминая этот исторический момент, Майкл Газзанига так описывает своё состо­яние: «Адреналин перекачивался по моему телу, сердце скакало, как футбольный мяч в Дартмуте, когда тренером был Боб Блэкмен» (я понятия не имею, что значит эта странная аналогия, но, судя по всему, волновался Майкл действительно сильно).

Он показал изображение ложки правому полу­шарию пациента и спросил:

Что вы видели?

Видел? — удивился подопытный. — Нет, я ничего не видел.

«Эксперимент, который я планировал как студент старших курсов и смог поставить как аспирант, — продолжает Газзанига, — обер­нулся ошеломляющим открытием! Вряд ли Христофор Колумб чувствовал себя более взволнованным, когда обнаружил новую землю, чем я в тот момент».

Ну, с этой аналогией всё более-менее понятно. Газзанига и в самом деле открыл по существу новый нейрофизиологический континент!

Итак, изменения в психике пациента с расще­плённым мозгом действительно произошли. Теперь нужно было понять, куда эта ниточка приведёт учёных.

Открытия и правда последовали одно за другим. В первую очередь выяснилось, что, хотя правое полушарие из-за отсутствия в нём речевого центра и не может назвать предмет, который ему демонстрируется, оно всё-таки знает, что оно видело. Звучит абсурдно, но не торопитесь с выводами.

Представьте, что мы берём несколько неболь­ших предметов и делаем так, чтобы пациент с расщеплённым мозгом мог брать их левой рукой, которая управляется правым полу­шарием мозга. Но саму левую руку с этими предметами мы прячем от его глаз за специ­альную ширму.

Теперь мы демонстрируем его левому полю зрения (зрительный сигнал от которого пойдёт в правое полушарие, управляющее к тому же левой рукой) один из этих пред­метов и спрашиваем, что он увидел.

Поскольку информация поступила в правое — безречевое — полушарие мозга, пациент предсказуемо отвечает, что ничего не видел. Но что в этот момент делает его левая рука? Она ощупывает предметы перед собой и пока­зывает нам именно то, что надо!

О'кей, мы спрашиваем у пациента — мол, если ты ничего не видел, зачем суёшь нам этот предмет? Он не знает, что ответить, и не пони­мает, что происходит. Ему кажется, что мы над ним фокусничаем и издеваемся.

Таким образом, стало понятно, насколько сильно два наших полушария отличаются друг от друга.

Думаю, что вы уже даже слышали что-то о «межполушарной асимметрии». В книжках по популярной психологии любят писать, что, мол, левое полушарие у нас «логиче­ское» и «разумное», а правое — «творческое» и «креативное».

Это, конечно, сильное упрощение. Наше левое полушарие — языковое, а правое — фактологическое.

Впрочем, сделаем небольшую оговорку: как мы уже поняли, правое полушарие язык чуть- чуть понимает, но точно не настолько, чтобы им свободно пользоваться.

Так, например, если мы покажем правому мозгу человека слово «спичка», то оно сможет его прочесть и указать левой рукой на насто­ящую спичку. Но если в следующий момент мы покажем ему слово «дрова», а затем пред­ложим ряд картинок, в том числе с горящими дровами, оно не сможет её выбрать.

То есть правое полушарие видит факты, но не может объединить их, усмотреть в них причинно-следственные отношения.

С левым полушарием другая проблема...

Если мы покажем всё тому же правому полу­шарию набор неких предметов, например, пластмассовую вилку, красный ластик, меха­нический карандаш и т. д., то оно их опо­знает, хорошо запомнит и не будет ошибаться, если при повторном предъявлении предметов мы попытаемся его запутать.

А вот если мы проведём тот же экспери­мент с левым полушарием, а затем совер­шим подмену, то левое полушарие ошибочно признает, что видело металлическую вилку (хотя она была пластмассовой), синий ластик (хотя он был красным), обычный карандаш (хотя он был механическим) и т. д.

То есть правое полушарие чётко запо­минает, что оно видело, хотя даже не может назвать эти предметы. А вот ле­вое — с лёгкостью их называет, но затем верит своим словам, а не глазам: да, вилка была, ластик был, карандаш был. Но они были другими! Левое полушарие это уже не волнует — слова правильные, и хорошо.

Что ж, Газзанига проводит следующий экспе­римент... Он показывает пациенту с расще­плённым мозгом две картинки: куриную лапку левому полушарию, а снежный пейзаж — правому. После этого перед испытуемым выкладывают несколько других картинок, которые видят уже оба полушария, и спра­шивают, какую он выберет.