a519320070554f13d17632a2d6377c88

себе труд не просто пассивно слушать то, что нам говорят, а ещё и обращаем внимание на то, что стоит за тем, о чём нам говорят.

Впрочем, это работает только в том случае, если мы подключаем к этой работе свою дефолт-систему мозга — то есть не впадаем в досужие размыш­ления, не прибегаем к рационализации и не «блуж­даем» где-то далеко-далеко.

Признак первосортных мозгов — это умение держать в голове две взаимоисключающие мысли одновременно, не теряя при этом способности мыслить. ФРЭНСИС СКОТТ ФИЦДЖЕРАЛЬД

Мышление — это не что-то, что дано нам от рождения. Мышление — это навык, а значит он формируется.

Это вроде бы всем понятно. Но почему в таком случае способы, которые предлагаются нам для тренировки этого самого навыка, как правило, не срабатывают?

Всему виной базовая ошибка — игнорирование фундаментальных законов работы человече­ского мозга.

Мы думаем, что это мы думаем, но наше мышление — это лишь производное мозга.

А повлиять на корову, колдуя над её моло­ком, — затея, на мой взгляд, как минимум странная.

Поэтому любые «техники», обещающие нам развитие мышления как такового, — это сущей воды профанация.

Да, нас можно натренировать решать какие- то ребусы, и мы будем щёлкать их как орехи (в том числе и IQ-тест, например). Нас можно обучить навыкам принятия решений в той или иной профессиональной сфере — будь мы хоть водителем, хоть авиадиспетчером, хоть врачом. Задача тоже решаемая.

Но наличие профессионального навыка — это ещё не мышление как таковое. Это умение следовать выученным алгоритмам — скла­дывать интеллектуальные объекты в рамках определённой и отработанной однажды задачи. А что, если мы поменяем задачу?

Справится ли водитель с принятием эффек­тивных бизнес-решений? Сможет ли авиа­диспетчер построить гармоничные семейные отношения, основанные на понимании своей второй половины? Получится ли у врача так же эффективно работать со статистическими данными, как он лечит больных? Не факт.

Наличие конкретных интеллектуальных навыков — это ещё не владение мышле­нием как навыком. Если в нас думает не какое-то абстрактное «я», которого в при­роде не существует, и не какое-то мифиче­ское «сознание», которого тоже нет[21], а сам наш мозг, то вопрос управления собствен­ным мышлением является практически неразрешимым.

Действительно, как мы можем так вывер­нуться, чтобы управлять мышлением, продук­том которого сами и являемся? Боюсь, что это грозит вывихом с необратимыми последстви­ями для психического здоровья.

Нет, идти надо другим путём. Необходимо понять, как наш мозг думает, а затем уже целе­направленно этим воспользоваться.

Иными словами, нам не надо пытаться обыграть наш мозг, понудить его нам (кому это — «молоку»?!) подчиняться. Нам нужно сыграть на его поле, воспользоваться им как ресурсом.

Благодаря предыдущей главе мы уже поняли, каким образом остовом нашего мышления становится наша социальность. Мышление как навык формирования сложных моделей реаль­ности развивается в нас благодаря инстин­ктивной потребности мозга адаптироваться к социальной среде.

По факту происходит следующее: мы форми­руем в себе навык построения сложных отно­шений с другими членами нашей группы (стаи, племени, общности и т. д.) и их образов

в нашем внутрен­нем психическом пространстве, а затем использу­ем эти «програм­мы» для просчё­та любых дру­гих данных о ре­альности, кото­рые только мо­жем получить.

Впрочем,чтобы

этот процесс был эффективным, он должен стать в некотором смысле осознанным, целе­направленным. Я, например, в весьма позднем возрасте сообразил, что таково моё собствен­ное мышление. К счастью, до этого момента я много занимался социальностью...

ПОПАСТЬ В ПРОФЕССИЮ

То, что я стану психиатром, было решено, когда мне было около шести лет.

Конечно, я тогда не мог этого хотеть, да вообще и не понимал, что это такое. Я хотел быть «как дедушка», который являлся безусловным автори­тетом для всех членов нашей семьи. Что и понятно: герой войны, генерал, начальник медицинской службы Северного Флота...

Но когда я заявил, что «буду как дедушка», мне в достаточно ультимативной форме сообщили, что «как дедушка» я быть не могу, «потому что он начальник». Мол, сначала надо стать врачом, а потом уже, может быть...

Тогда каким врачом быть? На выбор было пред­ложено: другой дедушка — гастроэнтеролог, бабушка — физиотерапевт, тётя — патологоанатом, один дядя — уролог, другой — невропатолог...