Аарон

Нужен ли бы ей был Аарон, если бы тот себя постоянно стыдился? Не был бы гордым и молчаливым, не был бы сильным, а вместо этого бы сразу же, стоило попасть в сложную ситуацию, сдавался? Нужен? Наверное, нет. Потому что такой человек уже не был бы Аароном. И легко ли бы ей было любить хлюпика, бесконечно сетующего на жизнь, не испускающего вокруг ничего, кроме затхлого чувства вины, и бесконечно размышляющего о смерти?

Нет. Совсем нет.

Тогда как, она думает, ее такую сможет полюбить Канн?

Если такую себя не любит она сама?

С этими мыслями, утомленная, но уже почему-то спокойная, Райна и уснула.

* * *

Ночь мерцала сквозь верхушки деревьев светом далеких звезд; в пальцах привычно тлела сигарета. День закончился – трудный день, непростой. Не из-за дороги – она-то как раз далась ему проще некуда, – а из-за переживаний.

С самого обеда, начиная с того времени, когда случился неудачный разговор, Канн злился.

Обидное слово «дурак», сказанное Декстером, до сих пор эхом отдавалось в сознании.

Может, и дурак. Может. Но он не сказал ничего, что не являлось бы правдой. Другой вопрос – стоило ли что-то вообще говорить? Зачем повелся на эмоции, почему вспыхнул, как спичка, стоило Райне зацепить неприятную и болезненную для него тему? Ведь обычно он отделывался молчанием и оставался толстокожим, что бы ни случилось, а тут…

Да, дурак.

Наряду со злостью давило чувство вины. Из-за упрека друга, из-за того, что после его нападок Райна весь оставшийся день шагала исключительно позади всех – будто боялась, что ее снова ударят.

Он ведь и ударил – не кулаком, словом.

Подумаешь.

Заслужила. Она все это заслужила.

А вина кружила в ночи – ей будто пропитался лес и воздух вокруг; хозяева убирали со стола – звякала за дверью посуда.

Он был прав, когда сказал все это. Вот, что важно.

Но от подобных мыслей от него будто отворачивалось собственное сердце – нет, не стоило. Ничего не стоило говорить. Промолчать.

Не давал покоя вопрос, почему так случилось? А ответ выглядел очевидным: он вспыхнул, потому что разочаровался в ней. Потому что до этого самого момента, до того, как судьба вновь столкнула его с Марго Полански, он хранил о Райне добрые мысли. И тепло в сердце. А после разочаровался в ней же.

Вот и выходит, действительно, что сам дурак. Давно бы ее забыл, так теперь и плевал бы с высокой горки на то, как она себя ведет, кого ставит на колени, сколько денег тратит за один раз и после убийства какого человека идет смывать грехи.

«Я ее не убивала. Я ее… любила».

Сигарета дотлела; Аарон так и не нашел, куда ее выкинуть, – швырнуть на траву постеснялся. Спустился с крыльца, отыскал в лунном свете на дворе черный круг от кострища и закопал в золу. Вернулся, отряхивая ладони, скрипнул досками ступенек.

А ведь она не врала про бабку – ложь он чувствовал. И, если Райна убила не ее, то кого? И почему? И не получилось ли так, что ее на это толкнули, что вынудили обстоятельства?

Он вдруг снова озлился на себя – почему он опять пытается ее оправдать? До сих пор верит, что Марго Полански – это та же Райна?

Нет, не та! Сама ведь сегодня признала, что унижала весь род мужской, играя роль стервы, сама сказала, что все мужики – плохие и слабые создания, что стоили этого.

«Может, и я плохой?»

«Нет, ты хороший».

Какая честь!

Одно дерьмо. И на душе дерьмово, будто в нее плюнули. И будто кому-то плюнул он сам.

Всплыли откуда-то прочитанные смешливой Бернардой строчки короткого стиха:

«Я свою подругу Лиду
Никому не дам в обиду,
Ну, а если будет нужно,
Я и сам ее набью…»

Тогда смысл текста запомнился ему потому, что был абсурдным, а теперь вдруг этот самый смысл подошел к текущей ситуации.

Бред.

Как бы то ни было, завтра он извинится перед Райной. Будут ли его извинения звучать искренне и убедительно и будут ли приняты, этого Канн не знал. Но знал, что извиниться все-таки стоило.

Сделав подобный вывод, он ругнулся в темноту, в последний раз посмотрел на погруженный во мрак двор и вернулся в дом.

Глава 14

– Идти стоит на горы.

– Просто на горы? И нет никаких координат или дистанций?

– Нет. Для некоторых объектов на Магии существуют точные координаты – привязанные к точке и неизменные. Для других объектов координаты плавающие, ваш Портал – именно такой случай. И потому я могу указать только примерное направление. Когда Магия решит поставить его перед вами, тогда вы его просто увидите. А до того – увы.

Майкл был по обыкновению терпелив, а Аарон по обыкновению старался до мелочей уточнить предстоящий маршрут. Не выходило.

Новое утро. Не такое туманное, как предыдущее, но пасмурное и сырое, пахнущее мокрой травой, сырой хвоей и лужами.

С собой в дорогу им дали пирожков – завернули в тонкую бумагу, упаковали к Рену в рюкзак. Перед тем, как настало время уходить, Майк подошел к стоящей поодаль от остальных Райне и улыбнулся.

– У меня для вас кое-что есть.

– Что? Если подарок, то не стоит.