Абанер

— Ни черта я у Скворечни не понимаю, — потягиваясь, проворчал Аксенок.

— И я ничего!

— И я! — подхватили ребята.

Чуплай скривил губы.

— Давайте дочку Назара Назаровича спросим. Эй, Рая. Поняла лекцию папаши?

— Вот нисколечко! — показала Рая на ноготок мизинца. — Я его и дома-то не всегда понимаю…

Все засмеялись. Не смеялся только Чуплай. Он стоял с костылем возле окна и глядел на товарищей немигающими глазами.

— Смех смехом, а что-то делать надо. Боком эта педагогика выйдет.

Чуплая поддержали Мотя Некрасова, Светлаков и даже невозмутимый Мирон.

— Передать в школьный совет, пусть Бородин Скворечне ижицу пропишет! — выпалил Аксенок.

— Ижицу! Совет! — передразнил Чуплай. — А может, мы его сами за жабры потрясем? Чего, мол, околесицу плетешь? Как, братва?

А Сереже в это время пришла в голову счастливая рифма, сложилось двустишие. Надо было его немедленно записать, он, вытащив блокнот, прислонился к роялю за фикусом. Но на бумаге двустишие оказалось совсем не таким хорошим, юноша перечеркнул написанное и стал снова искать то, что виделось смутно, но было таким желанным. Здесь Сережу и отыскал Чуплай.

— Как дела, поэт?

— Дела?.. — как во сне повторил Сережа. — Ничего. Только педагогику почему-то не понимаю.

— Ты и впрямь поэт! — усмехнулся Чуплай. — Педагогику не понимает. Мы уж летучее собрание провели. Хватился!.. Поэты вечно ничего под носом не видят… Да вот еще влюбленные.

Мимо прошли Женька с Липой. На ногах у Липы были новые туфли с вырезными звездочками, она бережно ступала и не сводила с них глаз. Женька держал ее под руку и о чем-то с жаром рассказывал.

— Эта тоже не слышит ничего. Женька ей туфли купил и голову заморочил. — Чуплай презрительно поглядел им вслед… — А дело вот какое, Сергей. Тебя с Гулем направляли в деревню беседу об Октябре проводить?.. Придется тебе с Горошек идти.

— С Принцессой?!.

— Ну, да. Тебе не все равно?

Сережа пожал плечами. Чувство давнишней неприязни к Горошине еще не угасло в нем. И совсем не потому, что она когда-то судила его за драку.

— Какая-то она… чересчур интеллигентная. Лучше мы с Валькой пойдем.

— Интеллигентная, такая, сякая! — оборвал Чуплай. — Я, может, сам этой раздушенной барышне не очень доверяю. Поэтому тебя и посылаю. Понял?.. Да вот она сама. Иди сюда, Горошек! Пойдешь проводить беседу в Старый Абанер с Зориным. Согласна?

— Хорошо, — сказала она. — Только объясни, что делать.

— Зорин на инструктаже был. Расскажет.

Сережа с Элиной обменялись незначащами словами, уговорились идти в воскресенье. В праздник людей собрать легче.

Два года Сережа знал Принцессу и два года сторонился. А ведь, кажется, она не очень гордая.

На урок они немного опоздали.

КТО КОГО УЧИЛ НА СОБРАНИИ

Сереже еще не приходилось самостоятельно проводить собрания. В прошлом году они вместе со Светлаковым были в деревне. Доклад делал Герасим, а Сережа только прочитал статью из «Крестьянской газеты». Светлаков очень хорошо рассказал о кооперации, и ему задавали самые неожиданные вопросы: будет ли мужикам «послабление по налогу, где взять на лето племенного быка, скоро ли красные разобьют бандюгу Чан Кай-ши». Герасим на все мог ответить, а Сережа? Вдвоем с Валькой они бы еще как-нибудь провели собрание, а тут Горошек… Комсомолка в туфельках, с этакой косищей и нежным личиком. Подсунул «красавицу» Чуплай. Сам бы и шел с ней проводить собрание.

Юноша сердился на Чуплая и усердно готовился к докладу. Конспект у него был готов, Сережа рассказывал об Октябрьской революции в своей группе. Перед своими ребятами говорить не страшно, а с крестьянами как? Не лучше ли написать конспект заново!

Весь вечер он писал доклад, переделывал, подбирал статьи из «Огонька», пока дважды не мигнула лампочка: через 10 минут погаснет свет. Но теперь все было готово. Сережа завязал узелком тесемочки у зеленой папки и лег спать.

Ему все еще представлялось завтрашнее собрание. Какой-то старик с лукавыми глазами спрашивал, где еще будет революция, а Сережа не знал, что ответить, задохнулся от мучительного волнения и… проснулся. Нет, это не старик, это Валька с огарком свечи стоял возле постели и тряс его за плечи.

— Вот, засоня, дай мне конспект посмотреть!..

Сережа кивнул заспанными глазами на папку и укрылся поплотнее одеялом.

На другой день после уроков Элина ждала Сережу в красном уголке. На ней была поношенная фуфайка, на голове — ситцевая косынка, на ногах — сапоги.

Сережа усмехнулся. Вон вырядилась Принцесса! Не посмела в деревню в туфельках идти!

Они молча спустились с крыльца общежития, быстро прошли по улицам городка и также быстро двинулись по дороге, хотя торопиться было незачем: до Старого Абанера было не больше двух километров, на горе виднелись низенькие домики, крытые соломой, доносился лай собак.

«А что, если Принцессу по болоту провести? — подумал Сережа. — Как она будет по кочкам прыгать?..»

— Не боишься напрямик идти? Маленько сыро, зато ближе.