Абанер

Изба вздрогнула от смеха. Смеялись женщины, мужчины, бородатые старики, Сережа и Элина. Зато протрезвевший Гурьян сидел туча тучей, поднялся и пошел на лавочника, как рассвирепевший бык.

— Значит, в городе полтора рубля, а ты по девяносто копеек? Вон из избы сей секунд!

— Да это что? Срыв собрания?!. — струсил Захар Минаевич. — За срыв, знаешь, что бывает?..

Глаза у Гурьяна налились кровью.

— Н-не замай!.. Я стою на платформе Советской власти, а ты кто? Контра! Говорю — вон!..

— Молодец, Гурьян!

— Давно бы его в шею!

— Вот тебе и председатель! — зашумело собрание.

Лавочник махнул рукой и, словно наблудивший кот, озираясь, стал пробираться к двери.

— Ну вас со всем! Сам не останусь!.. Долго мне лошаденку запрячь?

А нахлобучив шапку, обернулся с порога.

— Еще попомните Захара!

— Подопри дверь с той стороны! Мимо нас почаще! — пустил вдогонку Корнеич.

Все опять засмеялись, а когда смех умолк, стало непривычно тихо.

— А теперь чего? Нового председателя выбирать? — спросил кто-то.

— Зачем нового? Кончать пора, — поднялся бывший фронтовик. — Доклад прослушали и вроде резолюцию приняли — Захару по шапке. Представители не обижаются? Ну, и ладно.

ПРОРАБОТКА КОРОВЫ

Сережа никогда не думал, что педуклон отнимет столько времени, Валька говорил «уйму». Назар Назарович был неумолим, требовал описания прослушанных в первой ступени уроков, заставлял разрабатывать учебные планы, переписывать кучу вопросников.

Когда пришла пора давать пробные уроки, Скворечня долго перелистывал тетрадь, хмурился и наконец поручил Сереже провести урок во второй группе на тему «Корова».

— Да что вы, Назар Назарович! Чего я буду целый час о корове рассказывать? Лучше по арифметике тему дайте.

Губы Скворечни недовольно вытянулись.

— Вы, кажется, сами не понимаете, о чем просите, и ничего не усвоили из моих лекций. При комплексной системе не может быть урока арифметики. Могут быть навыки счета, связанные с темой. За что же я вам удовлетворительный балл поставил?

Отчитав ученика, Назар Назарович захлопнул папку и дал некоторые советы. Побеседовать с детьми о внешнем виде животного, выяснить, где живет, чем питается, что дает человеку корова.

— Вы, кажется, рисуете? Наглядное пособие подготовьте. Творчества побольше и, разумеется, старания. О ваших способностях мне все уши прожужжали. Если их окажется недостаточно, приходите вечером на консультацию. А сейчас, извините, тороплюсь…

«За что он меня не любит?» — подумал Сережа, не пошел на консультацию и, как умел, стал прикидывать план урока. Живет корова в сарае, питается соломой, сеном, летом — травой. Дает человеку молоко, сыр, масло. Еще о чем? Внешний вид? Черная, белая, рыжая, пестрая. С рогами и хвостом. Бывает без рогов, тогда ее зовут комолой.

В учебнике для чтения второй группы был рассказ, как у Буренки родился теленок, она облизывала его и сердито мычала, когда кто-нибудь заходил в сарай. Но уж очень маленький рассказ. Валька смерял пальцем: полтора вершка.

— Что я делать буду на уроке? — опечалился будущий учитель.

На большом листе он нарисовал бурую корову с теленком, а на другом — кувшин с молоком, масло и сыр. Потом составил план беседы, в котором сам был не очень уверен, и понес Назару Назаровичу. Тот похвалил рисунки и жирным крестом перечеркнул план. В нем не было предполагаемых ответов учеников, клички коровы и теленка, а в разделе, чем питается корова, не значились жмых и корнеплоды.

Сережа без особого труда переделал план, и хотя на нем теперь была виза Скворечни, юноша по-прежнему сомневался в успехе и тревожился накануне урока больше, чем перед докладом в Старом Абанере.

Закончив подготовку, Сережа улегся спать пораньше, а план положил под подушку, чтобы Валька как-нибудь опять не вытащил.

Учительница химии развернула свежий номер районной газеты.

— Смотрите, товарищи, нашего Зорина стихотворение «Мечта»! Ну-ка, о чем он мечтает?

Весна. В груди желаний много…
Хочу весь мир умом обнять,
С ячейкой комсомольской в ногу
Землей Республики шагать.
Высо́ко в небе птицей взвиться,
Обшарить солнечный простор,
Морского дна прочесть страницы,
Проникнуть в тайны вод и гор.
В лугах поемных утром ранним
Запоем чистый воздух пить,
Всю жизнь работать неустанно
И Революции служить.

Клавдия Ивановна придвинулась к Наталье Францевне и через плечо заглядывала в газету, старушка, учительница начальных классов Анастасия Власьевна, с умилением покачивала головой.

— Очень хорошо! Мне бы никогда так не написать.

Клавдии Ивановне стихотворение тоже понравилось, но Наталья Францевна сказала:

— Школьные… детские стихи. Но искренне, от души.