Абанер

— Вот так, товарищи-послы!.. Можете не кручиниться. Никого из ваших преподавателей трогать не будем. До свиданья, счастливенько!..

Они чуть не бегом бежали по коридору.

— Скворечня с носом остался!..

— Тише! — опомнилась Элина.

Чтобы не привлекать внимание, они заговорили приглушенным шепотом. Пусть Назар Назарович строчит жалобы. Поверили-то им, а не ему. Скорее бы рассказать ребятам!..

Спускаясь по лестнице, Сережа увидел в зеркале, как навстречу ему шагает какой-то парень в плаще нараспашку, гимназическом кителе и ботинках. Да ведь это он, Сережа! Так его обмундировала тетушка Элины, а Сережины стеганка, костюм и сапоги сушатся над плитой. Переодеться и — домой, в Абанер.

— А ведь тетя просила дождаться, когда она с работы придет, — вспомнила Элина.

— Пойдем к тете, только скорее!

Сережа шел так быстро, что встречные на тротуарах оглядывались. Тогда Элина взяла его под руку, и они замедлили шаг.

День был теплый, погожий, полный весенних запахов и веселого шума города. Все радовало сейчас Сережу: и чистая лазурь неба, и домики с резными карнизами, и люди, которые тоже куда-то торопились, и стаи перелетавших с лужи на лужу воробьев, и то, что Элина взяла его под руку.

Уступая встречным дорогу, Сережа боялся, что она вымочит туфли. Почему он совсем не думал об этом вчера? И хотя городские лужи ничуть не походили на канаву, он старательно обходил их. Пряди ее волос касались щеки юноши. Сережа вздрагивал и отстранялся. Еще никогда она не казалась ему такой милой.

Когда они пришли на квартиру, тетушка вернулась с работы из библиотеки и, засучив рукава раскатывала тесто.

— A-а, правдоискатели! Рассказывайте, как у вас там?

— Все в порядке! — сдержанно проговорил Сережа.

Элина схватила тетушку за руки и стала с жаром рассказывать, та слушала, кивая головой, и тоже радовалась.

— Голодные? Сознавайтесь! Пельменями вас накормлю. А на вас, Сережа, Игорев костюм отлично сидит, и вы немножко походите на Игорька. Верно, Эличка?

Сережа пошел за перегородку переодеться. Его одежда была просушена, а брюки и гимнастерка выглажены. Ему стало неловко, он, застыдившись, поблагодарил хозяйку.

— Вот еще, извиняться! Я вас за это пельмени заставлю стряпать. Умеете?

— Конечно.

Элина переоделась в старенькое платье, из которого порядочно выросла, повязала косыночку и тоже стала стряпать. Сереже казалось, что он давно знает эту милую девчонку и ее добрую тетушку, и эту комнату, заставленную книгами, в которой все так просто, по-домашнему.

— У меня сегодня праздник, — говорила Алевтина Дмитриевна, затопив плиту и закурив длинную, как соломинка, папироску. — Не было бы счастья, да ваши неприятности помогли. Как медведь-отшельник живу с тех пор, как из Казани перевели. Игорек учиться в университете остался, а эту егозу с собой взяла. Мне и здесь хорошо, да вот второй ступени в городе не оказалось. Пришлось Эличке в Абанер идти.

Облокотясь на этажерку и не замечая, что папироса погасла, она рассказывала Сереже. Эличка у нее с трех лет, дочь ее двоюродной сестры, а Игорьку она приходится троюродной. Папа с мамой у Элички в ссылке умерли.

— Вы чего на меня так смотрите, Сережа? Отца с матерью у нее жандармы сгноили… За что? За прокламации против самодержавия. Подпольную типографию выследили… Ой, пельмени переварятся!

Сережа слушал, затаив дыхание. Вот кто ее родители!..

За ужином тетушка все подкладывала гостям пельменей, а себе положила на маленькой тарелочке, да и та осталась нетронутой.

— Вы на меня не смотрите, кушайте хорошенько. Будьте, как дома, Сережа!

После ужина она стала показывать фотографии. На одной из них глядели, улыбаясь, мальчик и девочка в ученических формах.

— Узнаете, Сережа, свою сокурсницу? Эля с Игорьком в школу идут. Они вместе выросли и сдружились очень.

Но Сереже фотография не понравилась. Он почувствовал странную неприязнь к мальчику с задорными глазами и вздернутым носом. А Элина, наоборот, очень долго рассматривала карточку.

Вдруг тетушка легонько шлепнула себя ладонью по лбу.

— Вот забытеня!.. Тебе, Эличка, от Игоря письмо. Даже в отдельном конверте. Тоже мне — секреты.

Элина надорвала конверт, нахмурилась и ушла за перегородку.

Тетушка проводила ее длинным взглядом.

— Видите, как переменилась! Чего ей Игорек написал? Эличка чуткая чересчур… Растревожится — не подступись, потом сама обо всем расскажет.

Тетушка говорила еще что-то, но Сережа не слушал. Его тоже беспокоило письмо.

Но Элина вернулась веселая и по-смешному оттопырила губы.

— А я слышала, тетя, чего ты про меня сплетничала!..

И все трое засмеялись.

Потом пили чай с малиновым вареньем, играли в подкидного дурака и даже в зевахи. И опять Сереже казалось, что он не в гостях, а дома.

Алевтина Дмитриевна снова закурила папироску и стала просматривать газеты. Был тут свежий номер «Журнала крестьянской молодежи» в цветной обложке. Она перелистнула страницу, наморщила лоб, сняла пенсне.

— Позвольте, позвольте!.. Сергей Зорин «Молодежная песня». Уж не ваше ли это стихотворение?

Сережа узнал свою песню и чуть не подпрыгнул от радости.

РЕШАЙ САМ