Абанер

— Это Савося тебя?! Милый Назарушка, не говори отцу!.. Он его в тюрьму упечет. Я брючки и пиджачок выстираю. Не говори, пожалуйста!..

Назар молча прошел мимо. О том, что случилось на плотине, он не обмолвился, а на другой день утром, когда Дуня внесла в горницу кипящий самовар и побежала в погреб за сливками, лениво позевнул.

— И охота вам держать эту Дуняшу! С Савоськой путается, люди смеяться будут.

Отец с матерью переглянулись, а сын принялся грызть баранку.

О неприятности Назар скоро забыл, через неделю уехал в город и не знал, что девчонку со смешливыми глазами прогнали со двора, а заодно и засыпку. Кто-то видел, как он двинул плечом на плотине Мельникова сына.

В тот же год студент закончил университет, но не стал большим человеком. Оказалось, ученые люди в России ценятся не так уж дорого. Посылали преподавать естественные науки в Арзамас, в какую-то Елабугу. Стоило учиться пятнадцать лет, чтобы надеть хомут учителя. Проболтавшись без дела несколько месяцев, Назар Назарович устроился классным наставником в частный пансион, а через три года получил место преподавателя в реальном училище. По крайней мере в губернском городе, не в Арзамасе.

В горячие февральские дни, когда революцией бредили все, от министра до горничной, Скворечня почувствовал, что слова отца могут сбыться. «Ну, Назар, пришел твой час!» — сказал он сам себе и нацепил на грудь красный бант. Преподаватель реального училища говорил, где только мог, страстные речи о равенстве, братстве, просвещении, прослыл «красным».

Однако большевистские порядки Скворечне совсем не нравились. Денег мало, работы много. В большие люди, пожалуй, не выбиться, да и выбиваться незачем. Комиссары работают, как каторжники, ходят с красными от бессонных ночей глазами, получают партмаксимум и нищенский паек. Узнав, что комитетчики отобрали у отца мельницу, Скворечня удивленно присвистнул: «Нашли буржуя!.. Надо было давно эту рухлядь передать товарищам. Не послушал батька сына. Но куда же это революция загибает?»

Скоро стало твориться что-то непонятное. Открылись частные магазины, из ресторанов запахло жареным, по базару загулял червонец. «Эге-ге-ге! — хлопнул себя по лбу Назар Назарович. — А ведь Советская власть изжила себя!» Как он мог поверить в бредни о равенстве и братстве! Не зря же он закончил естественный факультет. В мире есть только один закон: слабый погибнет, сильный выживет. А большевики задумали опровергнуть природу и Дарвина, положить в основу не материю, а лозунги. Скоро все придет в порядок. Вот тогда будет можно выбиться в люди.

Назар Назарович почувствовал себя, как выздоравливающий после болезни, повеселел, стал чаще бриться, купил новый костюм. Когда его назначили заведующим школой второй ступени, он охотно согласился. Верно, в приказе было одно неприятное слово — временно. Но оно не смущало его. Никого другого губоно не найдет. Временное так или иначе станет постоянным.

В Абанере к нему пришла наниматься на работу повариха. Увядшее лицо со впалыми щеками показалось ему знакомым. Он долго вглядывался, вспомнил последнее лето у отца на мельнице и неуверенно спросил: «Дуня?» Она вздрогнула, но тут же собралась с духом. «Нет, я не Дуня… Горинова Евдокия Романовна». Перед ним стояла не прежняя девчонка со смешливыми глазами. Он стал спрашивать, где и как она жила, женщина отвечала неохотно. В документах все прописано, чего еще? Тогда он мягко сказал:

— Неудобно нам, Дуня… Неудобно, товарищ Горинова, нам вместе работать. Пойдут разговоры, то да се. Лучше я помогу вам на другое место устроиться. По доброте, по старой дружбе.

Недобрый огонек взметнулся в Дуниных глазах.

— Помню вашу дружбу, как же!.. Скажите напрямки, боязно меня принимать. Поди, скрываете от людей, что батя мельницу держал, батраков в три погибели гнул. Да уж ладно, я не доносчица. Я вас не знаю и вы меня тоже. А не примите на работу, в женотдел пойду.

Повариха работала безупречно, но относилась к нему подчеркнуто сухо. Все-таки однажды Назар Назарович сумел с ней разговориться. Оказалось, она вышла замуж за того самого засыпку, жила хорошо, да мало, овдовела в войну. Дочь поварихи была ровесницей его Раи. Клава росла тихой, послушной, рассудительной. Глядя на нее, Скворечня часто думал: «Если бы Рая была такая…»

…Назначение Бородина перепутало планы Скворечни. Назар Назарович уже видел себя уважаемым господином директором, который возглавляет гимназию или колледж, кто его знает, как будет вторая ступень называться, когда революция изживет себя. Новую школу надо строить по американскому образцу. Дальтон-план, свободное расписание уроков. С помощью тестов можно выявить талантливых, отсеять неспособных. Зачем учить тех, у кого нет умственных задатков?