Абатские рассказы

В один из дней со мной случилась непредвиденная неприятность – понос. Виной были так любимые мной ягоды. Живот болел и выкручивался, будто там кто-то делал генеральную уборку. Я лежала на диване и ждала, когда же это закончится. Пить разрешено было только воду, но её совсем не хотелось. Самым досаждающим обстоятельством было то, что количество трусов было невелико, приступы позывов в туалет настигали меня внезапно и не всегда в деревянном строении в огороде. После седьмой смены белья, бабушка усадила меня на детский горшок для надежности «пока точно всё не пройдет». После того, как вроде бы всё прошло, еще две пары белья были испачканы. Бабушка разводила руками, ворчала, что за «напасть» на меня напала, и стирала. Наконец, остались последние трусы, которые я надела.

Побродив в огороде, я вновь ощутила утомившее меня бурление в животе. Туалет был рядом, но это не спасло – последняя пара белья была испачкана. Я была раздосадована невероятно: что скажет бабушка?! Что я теперь надену?! Когда закончится это представление?!

В гневе я размахнулась и швырнула грязные трусы подальше. Они перелетели через забор на сторону огорода детского дома. Я в ужасе шарахнулась к забору, от всей души надеясь, что они упали куда-нибудь в картофельные кусты и обнаружат своё местоположение только осенью. Но нет, трусы повисли на высокой палке, воткнутой в горох, повернув к солнышку самую испачканную свою сторону и весело белея на всю округу!

Я замерла. В огороде детского дома никого не было; внутри, видимо, был «тихий час». Трусы надо было вернуть. Воровато озираясь по сторонам, подошла к другой стороне забора, пытаясь найти доску, которую отодвигали соседские воришки, когда лазили «по ягоды». Как назло, дед накануне крепко приколотил все шатающиеся деревяшки и ни одна не поддалась.

Побродив немного в раздумьях и не найдя выхода из этой нелепой ситуации, я побрела в дом. «Как же так получается? – размышляла я, – «Они к нам за сладкими ягодами, а я к ним была готова лезть за грязными трусами! Кто из нас теперь «не вырастет в приличных людей»? Захотели бы они общаться со мной? Или подумали бы, что ничему хорошему я их не научу? Может быть, их тоже пугают, что я их могу поколотить?»

Вечером бабушка миролюбиво и лукаво поинтересовалась, не мои ли трусы висят на соседнем огороде. Я, собрав весь свой артистизм, «удивилась» и заверила, что не имею к трусам никакого отношения: «Это детдомовских трусы. Ты же знаешь, они никем не воспитаны и на всё способны: клубнику нашу воровать, трусы раскидывать, да мало ли ещё что…»

Хорошего во всем происшествии было три момента. Во-первых, понос прошел окончательно. Во-вторых, ягоды с тех пор я мою тщательно. В-третьих, и главных, я перестала считать себя лучше детдомовских детей, но не настолько, чтобы открыть это бабушке.

Квартирант

В Абатск из соседних небольших деревенек часто приезжали на учебу в единственное местное сельскохозяйственное училище молодые парни и девчонки, кто не мог позволить себе учиться в Тюмени или Ишиме, а профессия была нужна. В заведении, именуемом местными «Капустой», можно было стать механиком, сварщиком или трактористом, а девицам – поваром или продавщицей. Предприятия организовывали летнюю практику для учащихся в «Капусте» и тех, кого по распределению направляли из Ишима. Жить приезжим было негде, так как общежития как такового при училище не было, а немногочисленные комнаты единственной гостиницы постоянно были заняты останавливающимися на постой дальнобойщиками. Поэтому практиканты обычно снимали комнату, а чаще просто койку в доме у какой-нибудь старушки.

Баба Варя пустила к себе «квартиранта» только один раз и только потому, что её попросила хорошая знакомая, посетовав, что мальчик хороший, а его негде приютить: у неё самой жили двое. Жить квартиранту предстояло месяц, пока длилась практика. Я приехала как раз, когда шла первая неделя практики и очень удивилась, когда мне навстречу вышел из дома бабушки незнакомый молодой человек, лет шестнадцати – семнадцати, и деловито направился за ограду.

Бабушка, не вдаваясь в подробности, объяснила, что парню негде жить, и он немного поспит у нас в комнате на полу. Приходил квартирант поздно, уходил рано, обедал, очевидно, в придорожном кафе «Пельмешка», недалеко от «Капусты». Когда попадался бабушке, она неизменно усаживала его за стол и кормила впрок. Я приняла тот факт, что кроме меня в доме есть ещё кто-то «временный» легко, как будто это обычная вещь в моем летнем пребывании в деревне.

Как-то я сидела в комнате за круглым столом и рисовала цветными карандашами в тетрадке. Парень зашел и с радостным задорным видом уселся на стул напротив.

– Извини, не было времени познакомиться, – начал весело он, – я – тут он назвал своё имя, – как тебя называть? Я представилась. «Будем друзьями?» – спросил он. Я неуверенно кивнула и улыбнулась в ответ, такая искренняя и светлая была у паренька улыбка.