Абиссинское заклинание

Монах запустил руку в свою дорожную суму, вытащил оттуда краюху черствого хлеба, кусок козьего сыра, протянул мальчику.

Джованни вцепился в еду, как волк, не сразу вспомнив, что следует поблагодарить незнакомца. Только проглотив первый кусок, он поднял глаза на монаха и пробормотал:

– Благодарю вас, святой отец!

Тот истово перекрестил мальчика и, дождавшись, пока тот поест, спросил:

– Давно в вашем городе свирепствует болезнь?

– Со дня святого Бартолемео…

– Стало быть, уже месяц… я опоздал, очень опоздал… много ли людей унесла она?

– Много, святой отец! Меньше половины выжило, но и те ждут смерти…

– Что ж, может быть, я смогу вам помочь.

Монах снова запустил руку в свою суму и достал оттуда связку лент из выделанной овечьей шкуры.

– Раздай жителям эти ленты, скажи, что их нужно обернуть вокруг шеи, тогда Черная смерть будет бессильна. Вот так…

Он взял одну полоску, осторожно обернул ее вокруг шеи Джованни и связал концы.

– Вот так! – повторил он. – Не снимай эту ленту ни днем, ни ночью, пока болезнь не покинет ваши края! И береги свою ленту как зеницу ока. Запомни мои слова.

А если этих лент всем не хватит, сделайте еще, сколько нужно, из выделанной овечьей кожи, и напишите на них то, что написано здесь, слово в слово.

Джованни развернул одну полоску и прочел на ней латинские буквы:

«SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS».

– Что это значит, святой отец?

Никто не ответил Джованни.

Он поднял взгляд – и увидел, что улица пуста, незнакомый монах исчез без следа.

Где-то в глубине квартиры раздался странный звук, как будто там что-то упало.

Ах, ну да, это Рома шебуршится.

И этот звук словно разбудил меня.

Я увидела себя со стороны: стою на кухне, вся перепачканная золой, с куском старой кожи в руках… натуральная Золушка! Не хватает только тыквы, чтобы превратить ее в карету!

Я отправилась в ванную, оглядела себя в зеркале. Да, картина та еще! Отмылась от золы, тщательно очистила найденный кусок кожи и задумалась – что с ним делать?

Что-то подсказывало мне, что его лучше спрятать. От греха, как говорится. Кто его знает, может, ценная вещь, древняя…

Я огляделась, увидела вентиляционную решетку, в два счета отвинтила ее пилочкой для ногтей, засунула свернутую кожу в отдушину и поставила решетку на место.

Тут со стороны прихожей снова донесся странный звук, и вдруг свет в ванной погас.

Я вышла в коридор.

Там свет тоже не горел, и в дальнем его конце маячила унылая фигура Ромы. Ага, стало быть, это он стул все же сумел вытащить, надо же какой ловкий.

– Что там случилось? – окликнула я его. – Почему нет света?

– А я откуда знаю? – огрызнулся он. – Наверное, предохранители вылетели.

– А включить их тебе слабо?

– Пускай тебе этот включает… брат твой двоюродный!

– А тебе, значит, свет не нужен?

– Обойдусь!

Ну и придурок! Он действует по принципу «пусть назло маме у меня отмерзнут уши». Сам будет сидеть без света, но и пальцем не пошевельнет, чтобы его починить. Ну, Рома, как всегда, на высоте своего виртуозного хамства, ничему его жизнь не научила. Пора, пора нам с ним расстаться. Вот, как в старом фильме говорится, выполню боевое задание – и пошлю его окончательно подальше.

За без малого два года я выяснила, где у него находятся электрические предохранители – на лестничной площадке, сразу за дверью квартиры. Кстати, они очень часто вылетают, так что я ничего не заподозрила.

Я нашла фонарик, открыла дверь, вышла из квартиры, подошла к щитку с предохранителями.

И правда, все предохранители, относящиеся к нашей, точнее, Роминой квартире, были отключены.