Абиссинское заклинание

«Ни к чему раскрывать все свои карты. Нужно иметь на всякий случай какой-то запасной аэродром. Причем желательно такой, о котором никто не знает».

– Насчет одежды не волнуйтесь, – проговорил Войтенко. – Купите себе все, что нужно, с этим проблем не будет.

«Что ж, мелочь, а приятно! А вернуться к Роме… это будет даже забавно! И в квартире побывать хочется, вот ничего не могу с собой сделать, жалко с квартирой расставаться».

Заручившись моим согласием, господин Войтенко удалился, а Кристина вручила мне карту вполне приличного магазина.

– И не думай, что будешь по городу носиться и все вещи в магазинах скупать! – усмехнулась. – Быстренько все, что нужно, выбери, и без фанатизма. Юра оплатит, но лимит ограничен.

Я задала себе вопрос – это сам Войтенко такой скупердяй или Кристина хозяйские деньги жалеет? Ей-то что?

Но ответить на него не смогла.

Далее меня препоручили неандертальцу Юре. Он был, как всегда, спокоен и молчалив. Довез меня до магазина и ждал, тупо уставившись в телефон.

Я выбрала еще одни джинсы, пару свитеров, белье, футболки и спортивные брюки. Потом не удержалась и примерила очень симпатичное платьице.

– Берите, вам скидка будет, – пообещала продавщица, – еще пиджачок к нему вон подойдет.

И я взяла.

Ничего, не обеднеет господин Войтенко!

Я подошла к двери квартиры и на всякий случай позвонила. Хотя сейчас время самое рабочее, но вдруг Рома дома?

И что вы думаете?

За дверью раздались шаркающие шаги, замок лязгнул – и на пороге появился Рома во всем своем великолепии.

Даже больше – он был разукрашен синяками и ссадинами, левый глаз подбит и заплыл, нижняя губа залеплена пластырем. Хотя исчезла сложная конструкция на челюсти и шея не так скособочена, зато синяки приобрели насыщенный лиловый цвет, и, честно говоря, это зрелище доставило мне удовольствие. Сама не ожидала от себя такого сильного чувства.

Увидев меня, Рома попятился и выпалил:

– Ты?! Какого черта ты притащилась?!

«Ого, стало быть, не так ему плохо, раз способен испытывать такие сильные эмоции. Ну, начинаем операцию внедрения».

Я воспользовалась его замешательством, проскользнула в квартиру и проворковала:

– Ромочка, я подумала, что нужно дать нашим отношениям второй шанс! Нас слишком многое связывало, и нельзя все это перечеркнуть из-за минутного недопонимания…

– Чего?

– Говорю, давай попробуем начать сначала! Дорогой, мы должны всеми способами стараться сохранить наши отношения! Я долго думала и поняла, что не могу так просто все бросить!

Потихоньку я входила во вкус, самой понравилось.

– Да чтобы я… – Рома опомнился, побагровел и двинулся на меня с угрожающим видом.

И тут в квартиру протиснулся неандерталец Юра, который стоял за дверью с моим чемоданом в ожидании команды.

– А ну угомонись! – прорычал он, исподлобья уставившись на Рому. – А то я тебя еще не так разукрашу!

– А это еще кто? – проблеял Рома, попятившись и испуганно разглядывая Юру.

Говорила уже, что Юра крепкий, накачанный и широкоплечий. Еще у него длинные руки, низкий лоб и маленькие глазки, свирепо смотрящие из-под нависших бровей. В общем, вид самый устрашающий, за то его и держат у Войтенко.

Я сразу поняла, что Юрина внешность произвела на Рому неизгладимое впечатление.

– А это брат мой, – сказала я невинным тоном. – Из Зауральска.

– Какой еще брат?

– Двоюродный.

– Ты мне ни про каких братьев не рассказывала…

– Я-то рассказывала, да ты не слушал. Ты вообще никого не слушаешь, кроме себя. Их там четверо, братьев-то, и все примерно такие.

– Он что, жить здесь будет? – испуганно пролепетал Рома, неверными шагами отступая в комнату.

– Нет, зачем же! На этот счет можешь не беспокоиться. Жилье у него есть, неподалеку отсюда, так что если что – он быстро прибежит. Ты и мигнуть не успеешь!

– И вот что еще я тебе скажу! – заговорил Юра, выдвигаясь из-за моей спины и грозно пыхтя. – Если ты, слизняк, Алену не то что пальцем тронешь, а хоть косо на нее посмотришь – я через десять минут прибуду, как группа быстрого реагирования, и так отреагирую – мало не покажется! Понял, сальмонелла?

– По… понял… все понял… – выдохнул Рома, отступая еще на пару шажков.

– Ладно, живи… пока! До свиданья… сестренка! – Юра поставил в угол мой чемодан, чмокнул меня в щеку (о чем мы не договаривались) и тяжелыми шагами удалился из квартиры, причем даже его спина выражала достоинство и угрозу.

Едва дверь за ним закрылась, я приблизилась к Роме и проворковала фальшиво-участливым голосом:

– Ромочка, а что это ты сегодня не на работе?

– Ты меня еще спрашиваешь? – Он повертел передо мной своей разбитой физиономией. – Как ты думаешь, можно в таком виде появиться на работе? На удаленке теперь…

– Ох, как тебе досталось, бедный! Ну, ничего, я тебя подлечу… знаешь, как в старой песне: «Если ранили друга, перевяжет подруга горячие раны его»… (снова мамино вылезло).

– Не надо! – проблеял Роман, опасливо отступая.

– Ну что ты такой робкий… стой спокойно… дай-ка посмотрю, что у тебя там… – Я наступала на Рому неотвратимо, как цунами на тропический остров.

И тут же ухватила двумя пальцами пластырь у него на губе и дернула изо всех сил.