Абиссинское заклинание

– Нет, Павлик, я тебя ни с кем не перепутал! – проскрипел инвалид. – Я узнаю тебя в любом обличье! Ты думаешь, сделал пластическую операцию – и можешь теперь никого и ничего не бояться? Нет, дорогой, из тебя не вышел новый Дориан Грей! Тебе ничто не поможет! Ты убил самого дорогого мне человека, а меня превратил в то, что видишь сейчас перед собой, в жалкое, беспомощное существо – и думал, что это сойдет тебе с рук? А отпечатки пальцев? А ДНК, наконец? При современном развитии технологий… в общем, я так тщательно расставил свои сети, что рано или поздно ты должен был попасться. И вот я дождался.

– Вы меня перепутали, – повторил «Пупс» без надежды на успех. – Вы совершаете большую ошибку…

– Нет, – прокаркал инвалид, – это ты совершил большую ошибку, когда принял заказ на меня!

Он закашлялся, перевел дыхание и продолжил:

– Ты лишил меня всего. После того, что ты сделал, у меня осталась только одна причина, чтобы жить дальше, – месть! И вот наконец это время пришло…

«Пупс» подумал, что действительно совершил тогда очень большую, роковую ошибку.

За этого человека была назначена очень высокая цена – и он взялся за работу. Но не это было его ошибкой. При его профессии не отказываются от заказов, иначе потеряешь профессиональную репутацию. Нет. Он совершил ошибку, когда закладывал в машину объекта заряд. Он не рассчитал мощность взрывчатки – и объект остался жив.

И рано или поздно должно было случиться то, что случилось…

– Вы меня с кем-то перепутали… – повторил он снова как заведенный.

– Не унижайся! – Инвалид подъехал ближе и бросил на кафель перед ним стопку листов.

Листы рассыпались веером.

На каждом из них было мужское лицо. На первом – то, которое вылетело из принтера в комнате без окон. Лицо, которое большую часть жизни он видел по несколько раз на дню, стоило только подойти к зеркалу. На следующем – то же лицо, но уже в процессе преображения, после первой операции. На третьем – после второй… и наконец – то лицо, которое он видел в последнее время. Лицо, напоминающее целлулоидного пупса.

Он думал, что с этим лицом его никто не узнает, никто не найдет. Думал, что прошел преображение, трансформацию, как гусеница, превратившаяся в бабочку. Особенно после того, как убил пластического хирурга и сжег его компьютер.

Но, как видно, он ошибался…

– Не унижайся! – повторил инвалид, криво улыбаясь своим обезображенным ртом, и кивнул своему телохранителю.

Тот подошел к креслу, в котором сидел «пупс», легко подтолкнул его к краю бассейна, столкнул в воду…

«Пупс» решил, что его утопят, и даже обрадовался. По крайней мере, его смерть будет легкой и быстрой.

Однако этого не произошло.

Кресло, к которому он был привязан, оказалось легким, и он поплыл по воде, погрузившись в нее по грудь.

Инвалид в своем кресле подъехал к краю бассейна и теперь завороженно следил за ним, как зритель в первом ряду партера.

Чего же он ждет? Что должно произойти?

Вода в бассейне была теплой, но «Пупс» почувствовал, как холод проникает в каждую клетку его тела. Взгляд инвалида обещал ему что-то ужасное…

Инвалид снова кивнул телохранителю. Тот подошел к стене и нажал там какую-то кнопку.

В дальнем конце бассейна раздался громкий щелчок. «Пупс» скосил туда взгляд – и увидел в воде какое-то движение, какие-то небольшие, верткие тени.

Эти тени приближались, приближались…

Теперь он мог разглядеть их.

Это были небольшие рыбы с крупной головой и огромными челюстями, усеянными мелкими острыми зубами. Они плыли к нему, целеустремленно и неостановимо.

И тут он понял, какую смерть уготовил ему инвалид.

Это были пираньи.

«Пупс» поднял глаза на своего палача и его подручного.

– Умоляю! – проговорил он едва слышно. – Умоляю, пристрелите меня! Пристрелите!

– Умоляешь? – усмехнулся инвалид. – Ну-ну…

День я провела прекрасно. Рудольф Зурабович назначил мне укрепляющие процедуры, так что я с удовольствием отдалась в руки массажистки, потом отмокала в джакузи под классическую музыку, потом обедала и даже вздремнула после обеда. Потом выпросила у сестры зарядку и попыталась найти в интернете что-нибудь про абиссинское заклинание. Историческую короткую справку мне дали, но я все это уже знала со слов Иннокентия, только убедилась, что он в здравом уме, ничего не придумал и не соврал.

После процедур спала я крепко, ничего не снилось, и никакие ночные гости меня не беспокоили. Так что утром я даже расстроилась, хотелось еще поболтать с Иннокентием. Ну, нас много, а он один, наверное, к кому-то другому в гости пошел.

Утром после завтрака явилась Кристина и молча положила передо мной фотографию, на ней было крупным планом лицо кукольного «пупса», искаженное ужасом.

Надо же, а я думала, на этом лице эмоции не отражаются совсем…

Я сказала эту фразу вслух, и Кристина ответила с кривой улыбкой, что смерть его была страшной.

– И почему мне его не жалко?.. Ладно, поехали.

В коридоре попался нам навстречу Рудольф Зурабович.

Я поблагодарила его по-хорошему.

– Мы еще встретимся! – сказал он и заглянул мне в глаза с неподдельным интересом.

– Запал он на тебя, что ли? – фыркнула Кристина.

«Если бы…» – вздохнула я.