Абхорсен

Изо рта, и носа, и ушей юноши внезапно посыпались белые искры, тело его вдруг выпрямилось, точно он проглотил кол, рванулось вперед и вверх; а локти и колени застопорились в вертикальной плоскости. Точно негнущаяся кукла, Ник заковылял вперед; с каждым его шагом золотое пламя бушевало все яростнее. В глубине души юноша понимал, что происходит, но он поневоле оставался лишь сторонним наблюдателем. Он утратил власть над собственными мышцами. Осколок управлял своей жертвой, хотя понятия не имел, как заставить Ника идти должным образом.

Ник на негнущихся ногах брел вперед мимо бесчисленных рядов пылающей ночной бригады, а с противоположного конца в туннель валом валили все новые и новые жертвы. Многие вообще не походили на ночную бригаду и на первый взгляд выглядели как самые обыкновенные мужчины и женщины: их волосы и кожа казались живыми и свежими. Угадать правду можно было только по глазам; да и в глубине души Ник знал: они – мертвы, а не просто больны. Подобно своим полуразложившимся собратьям, эти новоприбывшие тоже были в синих шляпах или платках.

Впереди Хедж вырвался из туннеля и, обернувшись, жестом поманил Ника. Юноша ощутил этот жест как физический захват: его потащило вперед еще быстрее. Золотое пламя тянулось к нему со всех сторон, однако ночная бригада оказалась слишком многочисленна, слишком много тел горело по обе стороны. Пламя так и не смогло пробиться к Николасу, и в конце концов юноша, пошатываясь, вывалился из туннеля, а золотые языки остались позади.

Итак, Ник прошел сквозь Стену и оказался в Анцельстьерре. Или, скорее, на нейтральной территории между Стеной и Внешней границей. Обычно здесь было тихо и пустынно: голая земля да колючая проволока, и некое ощущение мира и безмятежности, благодаря тихому шепоту ветряных флейт. Ник всегда считал их какими-то своеобразными украшениями или памятниками. Теперь над нейтральной полосой клубился туман, зловеще подсвеченный тускло-красным отблеском заходящего солнца и вспышками молний. Туман неумолимо полз на юг; кое-где белесое марево редело, открывая взгляду сцены кровавой бойни. Белая пелена отдергивалась на краткий миг, точно занавес в аттракционе ужасов, демонстрируя горы трупов, мертвые тела повсюду, сколько хватало глаз, и повисшие на проволочных заграждениях, и лежащие вповалку на земле. И все – в синих шляпах и в синих платках. Ник с запозданием понял: это убитые южаки-беженцы, а ночная бригада Хеджа тоже была каким-то кошмарным образом набрана из их числа.

Над головой юноши потрескивали молнии и рокотал гром. Туман всколыхнулся, расступился, и Ник на мгновение увидел полушария – совсем рядом, чуть впереди, примотанные к громадным саням. Юноша знал, что сани поджидали их, когда баржи разгружали в Редмуте. Но он совсем не помнил, как это происходило: между его разговором с Лираэль в тростниковой лодочке и пробуждением непосредственно перед переходом через Стену зиял провал. Полушария дотащили сюда, надо думать, те же самые люди, что волокли их сейчас. Самые обычные, нормальные люди – по крайней мере, никакая не ночная бригада. Причем одетые в странные сочетания поношенной формы анцельстьеррской армии и одежд Древнего королевства. Солдатские куртки цвета хаки резко контрастировали с охотничьими кожаными штанами, разноцветными бриджами и ржавыми кольчу гами.

Сила, что гнала юношу по туннелю, внезапно ослабла, и Ник рухнул к ногам Хеджа. Некромант заметно вырос: теперь росту в нем было не меньше семи футов, а багровое пламя, окутывающее его ореолом и пылающее в глазницах, разгорелось ярче и жарче. Ник впервые испытал страх перед своим помощником – и запоздало подивился, почему до сих пор не боялся его. Но юноша был слишком слаб. Он беспомощно скорчился у ног Хеджа, хватаясь за грудь, где все еще пульсировала боль.

– Уже скоро, – заверил Хедж, и голос его был подобен грому. – Скоро наш господин обретет свободу.

Ник, к огромному своему изумлению, восторженно закивал, и это напугало его едва ли не больше, чем Хедж.

Юноша уже снова погружался в то полусонное состояние, в котором не мог думать ни о чем, кроме полушарий, и «Молниевого питомника», и всего того, что необходимо сделать…

– Нет, – прошептал Ник. Всего этого делать ни в коем случае нельзя. Он понятия не имеет, что происходит, и, пока он не выяснит доподлинно, делать он ничего не станет. – Нет!

Хедж тут же понял, что Ник заговорил своим собственным голосом. Он ухмыльнулся, в горле его замерцало пламя. Он подхватил Ника с земли, точно младенца, и притиснул его к груди, к бандольеру с колоколь цами.

– Ты свою роль почти доиграл, Николас Сэйр, – промолвил он. Дыхание его обжигало, словно горячий пар, и разило гнилью. – Ты всегда был ненадежным вместилищем, и только, хотя твой дядюшка и папаша помогли нам куда больше, нежели я смел надеяться, пусть и сами того не ведая.