Аборигены Вселенной

Стенин перевёл взгляд с экрана неопланшета на серый потолок, подумав о том, что превращается в маньяка, ведь он перечитывал это письмо вот уже пятый раз подряд. На базе не было ни видео, ни аудио-библиотеки; также были по какой-то якобы технической причине отключены все медиа-экраны и уж точно напрочь отсутствовала связь с межзвёздной глобальной сетью и, казалось, всё, что остаётся, чтобы скоротать вечера ожидания перед марш-броском в джунгли незнакомой планеты, это – единственное письмо, столь неправдоподобно насыщенное сомнительным оптимизмом такого известного пессимиста, каким в последнее время был его друг. Неужели у него действительно всё обстоит так безоблачно, как он описывал? Сложно поверить, но всё-таки это было его письмо, подписанное им самим, письмо, набранное на клавиатуре казённого неопланшета.

Клод коснулся рукой пластыря за правым ухом, под которым зачесался свежий послеоперационный шов. Рана быстро заживала и уже почти не беспокоила его, лишь иногда начинала зудеть, что, видимо, говорило именно о заживлении. В небольшой комнатке, куда определили новоиспечённого капрала, была всего одна койка, стол и многофункциональная тумба – всё серого цвета из несгораемого пластика. Лёжа на койке и рассматривая серый потолок, Клод подумал, что в этом довольно унылом помещении до него мог жить другой капрал или унтер-офицер, (ведь отдельные одноместные жилые комнаты с душем, скромным интерьером и стандартным неопланшетом на тумбе предназначались только для низшего офицерского состава), которого больше нет по одной единственной причине, – он сложил голову на поле боя.

Налицо прогресс, с горько усмешкой сказал Стенин сам себе.

Неправдоподобно, но факт. Он – капрал, назначенный полковником Меркуловым, в то время как Ленков, формально экс-глава их последнего межзвёздного предприятия, – зачислен рядовым киборгом на отдалённой заставе. К нему, бывшему главе и главному пилоту сгинувшего в бездне космоса грузового челнока, приставлен один опасный зверомод, (что бы он там ни писал, Клод был уверен, что все они потенциально опасны), тогда как Стенину поручено руководить целой пехотной ротой. Насколько понял Клод, марш-броски чередовались здесь по мере прибытия новобранцев, то есть примерно в интервале сорока местных суток. Возможно, так же часто сменяли и капралов, хотя из разговора с полковником пока выяснилось одно – капралы не столько гибнут, сколько с боевыми ранениями отправляются в турне по военным госпиталям. Говорил ли Меркулов правду или лукавил, конечно, выяснится в ходе первых боёв.

Глаза Стенина начали слипаться. Незаметно он выпустил из рук планшет, который так и остался лежать у него на животе с померкнувшим экраном, как вдруг неожиданно Клод оказался в самом центре сражения в джунглях Змеевика. Картина была столь реалистична, что даже во сне он в ярости сжал кулаки, проклиная про себя сволочей вояк, которые, как ему почудилось, телепортировали его в эпицентр сражения, не дав вздремнуть.

Он огляделся и сразу увидел бегущего к нему Меркулова, на лице которого застыла гримаса ужаса. За полковником неслось какое-то чудовище, напоминающее земного доисторического динозавра. Офицер размахивал руками, крича что-то нечленораздельное, и Стенин метнулся было к нему на помощь, как вдруг обнаружил, что в его руках не оружие, а всего лишь «Звезда Веста», которой на самом деле у него быть никак не могло. Чудовище уже почти настигло Меркулова, споткнувшегося об какую-то корягу и влетевшего в болотистую топь, когда Стенин понял, что единственное, что он может сделать, это воспользоваться медальоном как оружием, хотя и зверомоду ясно, это было бы очень слабой подмогой. И тогда он что было силы метнул медальон прямо в огромный лиловый глаз динозавра, уже раскрывшего зубастую пасть. Видимо, сверкающий на солнце драгоценный предмет попал в цель, потому что чудище, щёлкнув пастью, притормозило на мощных нижних конечностях, и задрав морду к небу, которое смутно виднелось сквозь просветы между крон гигантских деревьев, протяжно и жалобно взвыло.

Стенин проснулся от назойливого зуммера, вырвавшего его из показавшейся столь реалистичной области Теней. Это был звонок из штаба.

Он увидел на стене лицо адъютанта Верницкого, молодого штабного секретаря, обладавшего слащавыми манерами и всеми чертами успешного карьериста вроде той искусственной улыбчивости, не сходившей с его лица в присутствии командного состава, но таявшей, как пена, едва он оказывался один на один с рядовыми.

В общении со Стениным, Верницкий не был столь напыщен, как в присутствии рядовых, но свет его улыбки становился заметно меньше и не дарил уже столько мнимой «радости», как, например, в присутствии генералитета.

– Капрал, вас требуют в штаб!– скороговоркой объявил адъютант, улыбнувшись на сей раз ярче обычного, из чего Клод сделал вывод, что, возможно, рядом с ним находится, кто-то из высоких штабных чинов.

– Сейчас буду, адъютант, – быстро ответил Стенин, сползая с постели и проклиная про себя штаб, гарнизон, а заодно и все вместе взятые «Звёздные колонии».