Аборигены Вселенной

– Неслабо же ты меня задел, лейтенант. Такое чувство, что меня в плечо ужалил целый рой ос, и оно вот-вот взорвётся!.. Кстати, я же забыл выразить тебе свою искреннюю благодарность. Ты мог одним выстрелом снести мне голову, а вместо этого дал шанс на выживание. Хотел проявить человечность, а, мальчик?

– Я тебе не мальчик, – с презрением бросил Клод. – И если уж меня разжаловали, можешь забыть о том, что я лейтенант. Мы теперь на равных.

– Это точно, – с сарказмом отозвался Миллер. – Мы на равных сдохнем в этой пещере, и нас никто и никогда здесь не найдёт. Радиодатчик в твоём офицерском браслете тут бесполезен, да и генерал против нас, а это значит, нам хана!

«Отлично! – подумал Стенин. – Я замурован в компании раненого истерика. Лучше не придумаешь… И, похоже, на сей раз придётся смириться со столь тягостным и плачевным исходом».

Осознавать это было более чем невыносимо. Сколько раз они вместе с его верным другом Айрой Ленковым выходили из, казалось бы, самых безвыходных ситуаций, избегая верной смерти. И как жаль, что теперь его компаньон просто физически не сможет прийти ему на выручку, как тогда, на Зене, вырвав его прямо из лап злобного аборигена, или на полюсе, вызволив из снежного плена, или на планетке тщедушных гномов, со свойственным ему благородством и самоотречением освободив из мрачной подземной штольни. Они всегда помогали друг другу, когда злой рок, казалось, был неумолим. Вот тогда и загорался свет в конце тоннеля, и товарищи по несчастью спасали свои жизни в самый последний момент, когда могла погаснуть даже искорка надежды.

Стенину было страшно признаться самому себе в том, что теперь в этой сырой душной мрачной пещере наедине с маниакально настроенным светящимся типом, надежда покинула его тотчас же, когда он понял, что они погребены под завалом тяжёлых камней.

Его грустные раздумья прервал очередной мученический стон раненого капрала, и под сводами грота громоподобно раздался его гневный крик:

– Радуйся, щенок со звездой героя! Мы тут сгинем навсегда, и никто о нас не вспомнит… Никто никогда не узнает… С каким удовольствием я бы отрезал тебе сейчас ухо или нос и сожрал его сырым… Знаешь, я ведь так и не позавтракал перед боем, боялся, что какая-нибудь тварь проткнёт мне жалом живот, и врачам придётся со мной долго возиться, чтоб поставить на ноги. А теперь… Вот, герой, оглянись, мы в этой «казарме» одни, и тебе больше не нужно зарабатывать новые очки, ползать на плацу, отдавая честь толстобрюхим генералам, как тому лизоблюду Верницкому, который наверняка выйдет в люди в отличие от нас обоих.

Стенин терпеливо отмолчался, дожидаясь, пока Миллер не выговорится. Тот ещё минут десять нёс какую-то экспрессивную околесицу, поливая самыми непотребными словцами генерал-губернатора Киршева, полковника Меркулова, Верницкого и, в общем, всю королевскую рать, пока его голос не сорвался на хрип, и он наконец не умолк, схватившись за больное плечо.

Присматривая за светящимся силуэтом капрала, Клод прилёг в отдалении, прислонившись спиной к склизкой влажной стене. Проведя по ней рукой, Стенин нащупал комки приросшего к ней мха, попробовал его на вкус и сразу выплюнул – растительность в пещере оказалась совершенно несъедобной. Горечь скалистого мха вызвала острую жажду, но воды тут не было и в помине, а влага на стенах, больше похожая на омерзительную слизь, безусловно, не могла её заменить.

Поначалу это не показалось ему смертельным лишением. Однако время шло, и с каждым часом, проведённым в удушающей тьме, росло чувство голода и самое главное, жажды. Кроме всего прочего, в пещере ощущался недостаток кислорода, процент которого неумолимо падал с тем же течением времени.

За несколько часов Стенин успел облазить и ощупать каждый квадратный сантиметр пещеры, однако не нашёл ничего, что могло бы вернуть или хотя бы зажечь мельчайшую искру безвозвратно улетучившейся надежды. Пока ещё оставались силы, он попытался разобрать завал, но ему поддались всего лишь несколько осколков камней, а за ними путь преградила непреодолимая стена гигантских валунов и плит, сдвинуть которые не смогли бы даже пятеро сильных человек.

Пока Клод занимался разведкой, капрал, по-видимому, отключился. Он лежал неподвижно на одном и том же месте, тихо посапывая и постанывая во сне, как вдруг свод пещеры сотряс его истошный вопль.

– Что случилось? – сердито спросил Клод.

– Мне приснился страшный сон, – ответил Светлячок, и в темноте снова замаячила его излучающая призрачное сияние фигура.

– Кошмар?

– О да, самый страшный из всех. Я снова увидел её… У меня дурное предчувствие. Мне кажется, что я скоро её увижу в потустороннем мире, где она ждёт меня со своей «снайперкой». И вот там-то она и позабавится надо мной вволю в отместку за мою подлость.

– О чём это ты?