Абсолютная ложь

Картер едва заметно поморщился, но комментировать не стал, продолжая упрямо глядеть на линию горизонта, в то время как друг задумчиво рассматривал высящийся невдалеке белый двухэтажный особняк, нависающий над прибоем.

– А ещё мне тут птичка напела, что яхта Cabana так и не вернулась с нейтральных вод с тех пор, как покинула американскую водную зону, – продолжил излагать мысли вслух Льюис. – Говорят, там были все, кто значился в том проклятом списке, Алекс.

– Тебе-то какая разница? Кажется новый владелец Vermouth Corporation выплатил тебе остаток причитающейся суммы сполна, – ухмыльнулся Картер.

Блондин согласно кивнул, с содроганием вспоминая того русского, с которым пришлось общаться с полминуты, но память о котором останется на всю жизнь так же чётко, словно всю жизнь провёл в его компании. И компания эта была не лучшей из тех, что можно было бы пожелать. Взгляд – стальной и непоколебимый, как вековой айсберг, казался смутно знакомым, словно Льюис где-то уже мог бы встретить нечто подобное, но конкретных ассоциаций у него никак не возникало. И сколько бы мужчина ни стремился стряхнуть из памяти встречу с Владимиром Захаровым, всё никак не выходило из головы. Наверное, он так и будет помнить его теперь всю оставшуюся жизнь. И больше никогда не будет иметь дел с подобными людьми. Просто потому, что нутром чуял – ничего хорошего от таких встреч ждать не стоило.

– Ты точно решил отойти от дел? – наконец владелец SL Protection Services дошёл и до основной темы беседы, ради которой ехал с другого конца Лос-Анджелеса.

– Да, Сэм, – уверенно ответил Картер. – У меня самолёт через четыре часа. Еду в Лондон. Там, наверное, останусь. Надоело мне здесь. Хочется… перемен.

– И что ты там делать будешь? – усмехнулся друг. – Ты же, кроме как своего ремесла, и не умеешь ничего. Неужели решил своё дело организовать? Так можно, наверное, в другой штат переехать, если не хочешь конкуренция с моей стороны. Не обязательно же перебираться на другой континент.

– Посмотрим, не решил ещё. Просто устал, Сэм, – уклончиво отозвался Алекс.

Льюис тяжело вздохнул, но спорить не стал. Знал прекрасно, что, если уж бывший сослуживец вбил себе что-нибудь в голову, переубедить мужчину практически невозможно. Да и сам понимал, что брюнету здесь тесно. Не в физическом или материальном плане. То, как сильно изменился Александр Картер после того, как стало известно, что Вероника Вермут мертва, не заметил бы лишь слепой.

– Хорошо, – положив руку на плечо друга, сказал Льюис. – Сам знаешь, как лучше тебе. Если понадоблюсь – всегда знаешь, где меня найти.

Картер не ответил. Лишь пожал руку тому, с кем приходилось работать рука об руку на протяжении долгих лет, зачастую доверяя даже свою жизнь.

Так и простились в молчании. Выпустив рукопожатие, Льюис поспешил по своим делам, ведь после того, как удалось закрыть контракт с Григорием Вермутом, теперь дела шли лучше некуда, поэтому приходилось прикладывать усилий даже больше, чем за все предыдущие годы.

Проводив блондина взглядом, Александр ещё некоторое время просидел на пляже, изредка бросая задумчивые взгляды в сторону дома, так внезапно и крепко связавшего его с молчаливой хрупкой девочкой, навсегда оставившей отпечаток в душе и сердце, который теперь уже не стереть ничем и никогда.

– Спасибо тебе… – негромко прошептал Алекс, прощаясь с воспоминанием, которое видел в последний раз.

Мужчина поднялся с песка, вдохнув полной грудью, и направился в сторону такси, уже который час ожидающего у дороги вместе с упакованным багажом. Дорога до аэропорта также прошла в мыслях о той, что сумела одним своим присутствием перевернуть его жизнь с ног на голову. Следующие одиннадцать часов полёта также не стали исключением. Казалось, Алекса словно переклинило. На протяжении долгих пяти месяцев с тех пор, как он собственноручно внёс едва дышащую девушку в машину скорой помощи, а затем остался стоять на том пирсе, он только и делал, что вспоминал её. Тихий голос, так редко позволяющий себе говорить то, что на самом деле хотелось, но так необходимый, только чтобы знать, что просто есть рядом, пусть и не столь близко, как хотелось бы. Стылый взгляд, въевшийся в душу до такой степени, будто бы, кроме него, там уже и не существовало ничего. И прикосновения – единственное, что всегда было действительно правдой между ними. Никакой лжи или оправданий. Только то, что было внутри каждого из них. Для них обоих. То, что связывало неразрывно и абсолютно в своей истине, – личная бездна и пропасть, в которой можно было лишь утонуть, но никогда не вернуться обратно.

– Через двадцать минут наш самолёт сядет в аэропорту Хитроу… – вернул в реальность голос пилота, объявляющий о прибытии. – Температура воздуха…