Абсолютная власть

Молодой человек поднялся и неторопливо вышел.

— А здесь — ничего, уютно, — Андрей достал сигареты. — И народ веселый…

— Ты ещё не всех здешних клоунов видел, — Берник пригубил из бокала и отодвинулся от стола. — Между прочим, Девия и Чжоу — очень близкие друзья и иногда даже спят в одной постели, так что все эти игрища в «глупую стерву» — реферанс в твою сторону, дорогой мистер Эйт.

— В мою? — удивился Андрей. — Но зачем?

— Во-первых, чтобы исказить твоё восприятие их образа. Это повышает эффективность попытки повторного гипноза, так как у тебя сбивается «калибровка» собеседника. Азы НЛП. А во-вторых, это — косвенное психологическое давление…

— Проще говоря, Девия тебя хочет, — усмехаясь, Бруно поднялся из-за стола. — Один из её недостатков — или достоинств? — она постоянно чего-то хочет… Боря, я пойду, почитаю, у меня завтра открытие Фонда. Не скучайте, — он направился к выходу и вдруг остановился. — Нет, ну вы гляньте на него!

Андрей с Берником обернулись и увидели стоящего в дверях широко улыбающегося небритого и абсолютно лысого мужчину лет сорока в потертом домашнем халате и резиновых сланцах на босу ногу.

— Бруно, ты чего своё «корыто» оставил у самых ворот? Я сослепу чуть не налетел.

— Так ты ж сам вчера орал, чтобы двор не загромождали, — усмехнулся Берник, — не угодишь на тебя.

— Да ну вас! Лучше скажите, с «Дабл Дженерал» насчет дополнительного света кто-нибудь связывался, как я просил? Или всем наплевать на то, что я говорю?

— Вы тут общайтесь, а я пошел. В отличие от вас, господа, мне всегда есть, чем заняться, — Бруно с достоинством обогнул человека в халате и покинул столовую.

— Боря, ты видел? Никто меня ни во что не ставит, — небритый визитер приблизился к столу и уселся рядом с Берником. — Ну, хоть рыбы дайте, черти; я не жрал с самой Форментары!

— Налетай. Супа — полкастрюли, ещё ветчина… Слушай, Сань, я пойду, хорошо? Вам поговорить надо, а я спать хочу, как не знаю кто… К тому же, мне ещё на Посвящении нужно будет показаться.

— Ну и вали. Скажи только Чжоу, чтоб кейс сюда притащил. Да, и пусть очки мои посмотрит наверху в мастерской…

— Хорошо. Всем — пока.

Хлопнула дверь, и шаги Берника вскоре стихли.

Прищурившись, мужчина посмотрел на Андрея и произнес, внезапно став серьезным:

— Привет, Рубин. Давай знакомиться.

Меня зовут Алекс Голосов.

- 11 -

— Не стану врать, что я в восторге от нашего знакомства, — Андрей говорил так, как учил его Маркус: с уважением, но твердо. — Тем не менее, здравствуйте.

Голосов хмыкнул и потянулся к кастрюле.

— А что, собственно, тебе не нравится? — не глядя на Андрея, он налил себе полную тарелку гаспачо и пододвинул поближе корзинку с хлебом. — Прокатишься, развеешься, денег заработаешь… С тобой, кстати, уже рассчитались?

— Да. С этим — всё в порядке.

— А с чем — не в порядке? Да ты говори, не вздрагивай. Тут ведь — люди, а не киборги, мертвые при жизни. Или ты не заметил?

Он произносил слова негромко, почти вкрадчиво, но от этой спокойной интонации Андрею было слегка не по себе; казалось, что Голосов общается не с реальным, а с выдуманным собеседником. Ощущение усиливалось тем, что во время разговора Алекс смотрел куда угодно, только не на Андрея.

— Если начистоту, то меня очень смущает один момент.

— Не тяни, Рубин…

— Что я здесь делаю?

— Не понял. В каком смысле?

— Ну, вот судите сами. Последние годы я зарабатывал на платных репортажах, которые, по большей части, готовились для анонимных заказчиков. Что мешало вам направить ко мне заурядного агента-посредника? За какие-нибудь двадцать-тридцать «штук» еврос я бы устроил для вас встречу с кем угодно, ни во что не вникая. Зачем нужна эта «игра в открытую»?

— И ты бы продал своего друга за тридцать «евросеребрянников»?

— Послушайте, Джимми мне не друг и даже не приятель. К тому же, мало ли зачем его могут искать? Вы ведь, надеюсь, не хоронить Ломаса собрались?

— Я тоже на это надеюсь.

Голосов поднял в руке графин с вином и посмотрел сквозь него на свет.

— Прекрасно понимаю, о чем ты сейчас думаешь. И на твоем месте я, наверное, думал бы о том же самом. Но я никогда не буду на твоем месте, по той же причине, по какой ты никогда не будешь на моем.

Он поставил графин на стол и посмотрел Андрею в глаза.

— Я не стану убивать тебя, Рубин. И не потому, что я гуманист, а ты представляешь какую-то ценность. Вовсе нет.

— Религия не позволяет?

— Всё гораздо проще, господин Шутник. Дело в том, что мне глубоко наплевать на тебя. А когда мы найдем Ломаса, будет тем более наплевать. Уж прости за откровенность.

— Обычно убивают как раз тогда, когда наплевать.

— Знаешь, Рубин, мне, на самом деле, «до лампочки», чего ты боишься, а чего — нет. Ты никуда не денешься и сделаешь всё, что скажут. И ты это знаешь. Но, тем не менее, повторяю: тебя не убьют.

А для «игры в открытую», поверь, у меня есть свои причины, знать которые тебе не обязательно. Всё это — наши внутренние дела.

Так, а тебе чего?

— Борис сказал, ты искал кейс, — в столовую вошел Чжоу с небольшим чемоданчиком в руках.

— Поставь на стол и вали. Кстати, ты очки мои случайно не видел?