Абсолютная власть

Во-первых, выяснив его природу, мы могли попытаться узнать и о природе Программы, а во-вторых, была слабая надежда, что в отличие от Программы, о существовании внутри себя которой Ломас не подозревает до сих пор, Сигнал он мог запомнить. Коль скоро сам и рассказал о нём, находясь под сильным гипнозом.

Вообще, в случае с Джимми, от гипноза было мало толку. Лишь дважды нашему ведущему специалисту удавалось достучаться до спящего сознания Ломаса, но кроме самого понятия «Сигнал», мы ничего не узнали.

И вот здесь Савацкий предложил свой, весьма интересный и нестандартный метод исследования.

Ломаса накачали растормаживающими препаратами и погрузили в специальный раствор, где он находился в состоянии, близком к состоянию невесомости. Через прикрепленные к его голове наушники каждые две секунды к ушным раковинам Джимми подавались звуковые сигналы различной частоты, а многочисленные датчики фиксировали малейшие изменения состояния его организма.

Таким образом, получился этакий «детектор лжи», который обращался к памяти Ломаса по методу «подбора пароля».

— И как? Сработало?

— На все сто! Джимми провел в «ванной» в общей сложности около трехсот часов, но к концу пятой недели мы получили искомый набор из более чем сотни звуков различной тональности, которые при последовательном воспроизведении давали тот самый Сигнал.

— И что же это было?

— Судя по тем данным, которые поступали во время сканирования, в итоге должно было получиться нечто вроде пронзительного писка, длящегося несколько секунд и граничащего с ультразвуком. На всякий случай, во время процедуры все, кто принимал в ней участие, находились в защитных наушниках, поэтому целиком Сигнал не слышал никто.

— Это что же, получается, из ученых не нашлось никого, кто бы удосужился прослушать эту «волшебную трель»?

— Получается, что так.

— Но почему?

— Мы элементарно не успели. Дело в том, что финальный этап сканирования продолжался почти сутки и завершился в тот день весьма поздно — около часа ночи.

После того, как очередная цепь импульсов осталось без ответной реакции, стало очевидно, что предыдущая цепь была последней, и что мы получили, наконец, все составляющие Сигнала. Савацкий велел всем расходиться, а сам занялся подведением итогов.

— А на следующий день?

— А на следующий день мы узнали, что ночью Крис сбежал. Вместе с Ломасом.

— Ничего не понимаю! Как — сбежал? Зачем?

— Зачем… Вот здесь уже начинаются загадки.

На записи с камер внутреннего наблюдения видно, как Савацкий возится в лаборатории. Затем, закончив монтаж Сигнала, он надевает защитные наушники и дает прослушать «трель» Ломасу.

Камера не охватывает всей лаборатории, поэтому увидеть, что именно происходит с Ломасом, нам не удалось. Но сразу после этого теста Крис уничтожает всю информацию с лабораторных компьютеров — причем, не наспех, а особой программой — после чего выводит Джимми в коридор.

Кретин-охранник внизу, увидев на проходной Савацкого, даже не удосужился спросить — кто это вместе с ним посреди ночи покидает институт.

— Вот так охрана! Выноси, что хочешь?

— Не совсем. Мультиконтрольные датчики выхода настроены на любые цифровые носители и среагируют даже на крошечную микросхему мобильного телефона. Поэтому вынести оттуда хотя бы килобайт информации невозможно. Зато человека — пожалуйста.

— Как же Савацкий вынес запись Сигнала?

— А он и здесь всех обманул. Когда мы ещё в самый первый раз обследовали Ломаса, то обнаружили у него имплантант, дурацкую безделушку не то российского, не то китайского производства. Что-то типа «радиомаяка» для собак. Так вот, внутри этой штуковины, помимо самого «маяка» и сенсора, находился встроенный микро-носитель. Пустой, разумеется.

Имплантант не представлял ни малейшего интереса, и о нем тут же забыли. Все, кроме Криса. Этот мерзавец никогда ничего не забывал. Он записал Сигнал внутрь «маяка» и преспокойно вышел из здания вместе с Ломасом. Датчики ничего не засекли, ведь имплантанты им не по зубам.

— С тем же успехом Савацкий мог и себе вживить что угодно.

— Мог. Но, во-первых, у нас частенько проводят сканирование и медосмотры сотрудников, работаем-то на оборону, а во-вторых, помимо кода, Крису нужен был ещё и сам Ломас.

— Но зачем? Неужели он нашел хорошего покупателя?

— Возможно. Люди из ФБР говорили, что Крис был связан с каким-то тайным обществом и давно сливал им информацию из нашего института. Но сейчас мы можем только гадать; на следующий день Савацкого опознали на одной из автозаправок трассы Чикаго-Кливленд, он оказал сопротивление, и копы застрелили его.

— А Ломас?

— Ломас исчез. Лишь через месяц «прослушка» ФБР засекла звонок из Детройта. Джимми позвонил своей сестре.

— Мда. История, и вправду, невероятная. Выпьем ещё, Фрэнки?

— Пожалуй. Меня с этой штуки начинает клонить в сон, что, впрочем, неудивительно…

— Держи, старина, — Андрей подал Уилби стаканчик с остатками «бушмилс». — И всё-таки, несмотря на твой рассказ, я так и не понял, кто же такой Джимми Ломас…