Абсолютное кормило

Телдин видел, что его другу-полуэльфу больно. На бледном лбу Джана выступили капельки пота, а его простыни, неудобно обернутые вокруг тела, были немного испачканы потом.

Телдин высвободил простыни и осторожно натянул их до шеи Джана. Глаза его друга блеснули, когда Телдин склонился над ним, затем медленно открылись. — Телдин... —  прошептал он.

— Я здесь.

— Как... авария...

— Не говорите сейчас, — ответил Телдин. — Мы выжили, и целители говорят, что к завтрашнему дню вы будете в порядке. Вы будете немного напряжены, но  встанете и сможете сражаться. Он улыбнулся, надеясь, что его друг не раскусит его браваду.

Глаза Джана закрылись. Телдин подумал, что он снова заснул, но внезапно глаза Джана снова открылись. Он прошептал: — Коронтия...?

Телдин отвернулся. Джан и Коронтия стали близкими друзьями во время путешествия к Разбитой Сфере, и он не хотел снова причинять боль Джану известием о ее смерти. — Целители говорят, что вам нужно поспать. Это единственный способ, с которым эти зелья будут работать. Это приказ, первый помощник. А теперь вам нужно  отдохнуть.

Джан схватил Телдина за руку. Хватка была слабой, и его обычно бледная плоть казалась белой, почти прозрачной. Телдин посмотрел вниз. Их глаза встретились на мгновение, затем лицо Джана, казалось, осунулось, будто он потерпел поражение, и полуэльф отвернулся.

Телдин почувствовал, что ничего не может сказать. Они сидели в тишине, пока Джан тихо не сказал: — Я слышал разговор охранников, когда меня принесли сюда.

Телдин наблюдал за ним.

— Наш приход был предсказан. Владелец Плаща.

— Я уже слышал это, — сказал Телдин. — А теперь давайте…

— Они говорили, что Владелец Плаща приносит смерть. Что легенды бехолдеров правдивы.

Владелец Плаща положил руку на руку своего друга. — Никогда не придавайте большого значения легендам. У людей есть склонность воплощать свои собственные страхи в реальность.

Джан посмотрел на него полными слез глазами. — Я не слышал таких легенд, как эта. Это факт, что они знали, что вы придете, Владелец Плаща. И пришли по какой-то причине.

— И?

— Телдин. Разве вы не чувствуете этого? Это ваша судьба. Это ваша цель. Мы должны быть здесь. Верентестай.

Глаза Джана закрылись, и Телдин сел на край кровати, когда Джан заснул. Затем он встал и открыл дверь. В свете, падающем из коридора, он увидел, как грудь Джана равномерно вздымается во сне.

Телдин закрыл дверь. — Черт, — сказал он. — Черт возьми.

Он поднялся по ступенькам башни в свои скудные покои, где приказал своему плащу сжаться до тонкого ожерелья, снял одежду и приготовился ко сну. КассаРок был прав. День был чертовски тяжелым, и чрезвычайно странным. Его поиски завели его дальше, чем он когда-либо ожидал. И это заставило его двигаться в направлениях, которые раньше казались немыслимыми.

Он лег на койку и натянул на себя легкое одеяло. Сияние флогистона мерцало в его единственном маленьком иллюминаторе на противоположной стене. Было достаточно тускло, чтобы он мог быстро и легко заснуть.

Он стоял голый и смотрел вниз на койку, где спало его тело. Он увидел линию плаща, обернутого у основания шеи, и амулет, темный талисман под ним.

Амулет.

Он понял, что его грудь светится, и посмотрел вниз на свое астральное тело. Контур амулета, пульсирующий золотым светом, был запечатлен на его груди. Трехконечный символ холодно горел и мерцал на фоне более темного изображения таинственного узора амулета, сплетенного подобно венам на эфирной плоти Телдина.

Его «я» во сне проследило одну из линий амулета, и он услышал голос «Спеллджаммера» в своей голове, высокую, пронзительную песню, в которой звучали безмерный возраст, безмерная печаль.

Каюта исчезла из его окружения. Он парил в холодной черноте дикого пространства, в сфере, которую никогда раньше не видел. Здесь звезды горели своим внутренним огнем по окружности сферы, и он чувствовал, как восемнадцать планет лениво кружат вокруг огромной желтой звезды в центре.

— Эйенна.

Он знал название звезды так, как будто родился там, и знал, что смотрит сквозь неисчислимые тысячелетия в прошлое, на «Уан Эгг», Космическое Яйцо, Разбитую Сферу.

— Уиян.

Он громко рассмеялся; он мог чувствовать эхо собственного голоса, смеющегося во сне, где-то на койке, о которой ему еще предстояло мечтать. Он засмеялся, потому что дикое пространство сферы, известной давным-давно как Уиян, было заполнено миллионом пловцов, поющих высокие, сладостные песни о мире и свободе. Телдин плавал среди них, проталкиваясь сквозь пространство своими маленькими крыльями, и он знал, что он был одним целым с ними, видя их глазами.

«Спаакиилы» мигрировали с планеты на планету, от звезды к звезде, живя в гармонии с людьми и другими существами, населяющими нижние планеты. Раса манта считалась чем-то святым, и их разумность почиталась жителями Уияна, которые уважали интеллект пловцов и их простую философию доброжелательности и любви.