Абсолютное оружие

– Благодарим вас, – сказал Веерх. – Вы убедитесь, что управлять нами легко, пока вы не требуете психологически невыполнимого. Но вот ваши соотечественники могут оказаться не такими покладистыми. Им это не понравится.

– Мягко говоря… – иронично усмехнулся Джонни. – Правительства Земли не знали такого потрясения за всю историю. Они в лепешку расшибутся, чтобы сместить меня и поставить одного из своих парней. Но вы ведь, лорианцы, меня поддержите?

– Вам известна наша натура! Мы не станем драться за вас, как не станем драться за себя. Мы будем подчиняться наделенному властью лицу.

– Пожалуй, большего ожидать нельзя, – произнес Джонни. – Мне видятся определенные сложности… Надо, вероятно, посоветоваться, создать организацию, прощупать обстановку в конгрессе… – Джонни замолчал. – Нет, что-то не так… Я не до конца логичен. Дело сложнее, чем мне казалось. Я не все продумал.

– К сожалению, бессилен вам помочь, – сказал главный проектировщик. – Должен признаться, тут я ничего не понимаю.

Джонни нахмурился. Потер лоб. Почесал голову. Потом проговорил:

– Да… Что ж, мне ясно, что делать. А вам?

– Я полагаю, есть много разумных путей.

– Только один, – отчеканил Джонни. – Рано или поздно, но я должен завоевать Землю. Иначе они завоюют меня. То есть нас. Разве не очевидно?

– Весьма вероятное предположение.

– Это сущая правда! Или я – или они. – После некоторого молчания Джонни продолжил: – Мне такое и привидеться не могло. Меньше чем за две недели – от простого космонавта до императора могущественной планеты. А теперь мне предстоит покорить Землю, и к этой мысли я еще не привык. Впрочем, им будет только лучше. Мы принесем цивилизацию этим обезьянам, научим их, как надо жить. Пройдет время – и они нас возблагодарят.

– У вас есть приказания для меня? – спросил Веерх.

– Я желаю получить все сведения о флоте Древней династии. Но раньше, пожалуй, надо провести коронацию. Нет, сперва референдум относительно провозглашения меня императором, а потом коронацию. Вы сможете все устроить?

– Я приступлю немедленно, – сказал главный проектировщик.

Так разразился наконец тот самый стандартный земной кошмар. Высокоразвитая инопланетная цивилизация вознамерилась насадить на Земле свою культуру. На Лорисе – иная ситуация. Лорианцы, прежде беззащитные, обрели воинственного командира и вскоре подыщут наемников для космического флота, что не сулит Земле ничего хорошего, но вовсе не вредит Лорису.

Это, разумеется, неизбежно. Ибо лорианцы развиты и разумны. А в чем же цель истинного разума, как не в том, чтобы овладеть истинно желаемым, а не принимать за него ошибочно обыкновенную тень…

Может, поговорим?

1

И все же посадка, несмотря на причуды гравитации от двух солнц и шести лун, была удовольствием. Проблемы могли возникнуть лишь из-за низкой облачности, да и то только в том случае, если бы Джексон входил в атмосферу в ручном режиме. Однако он считал это дуростью. Куда проще и безопаснее задействовать автопилот, развалиться в кресле и наслаждаться полетом.

В двух тысячах футов от поверхности планеты облачность рассеялась, и Джексон понял, что не ошибся. Внизу находился город.

Специфика его работы требовала от человека длительного одиночества, однако – тут заключался весьма забавный парадокс – требовала и в высшей степени общительного характера. Такое противоречие привело к тому, что с годами у Джексона выработалась привычка разговаривать с самим собой. Впрочем, все, кто занимался подобной работой, приобретали схожие привычки. Джексон мог общаться с кем угодно, будь то человек или существо другой расы, и не важно, какой оно формы, цвета или размера.

За разговоры ему и платили. Он вел беседы с самим собой в долгих межзвездных перелетах, а уж если выдавалась возможность поговорить с кем-то или чем-то, что вдобавок обладало способностью отвечать, то порой не мог остановиться. Джексон считал редкой удачей, что за его болтливость ему еще и платят.

«И не просто платят, – напомнил он себе, – а хорошо платят. Да еще и с премиальными. А с планетой мне, кажется, и вовсе повезло. Похоже, я сорву на ней неплохой куш, если меня, конечно, здесь не убьют».

Полное одиночество в межзвездных полетах да угроза гибели относились к единственным недостаткам его работы. Но уж если работа простая и неопасная, то и оплата оставляет желать лучшего.

Убьют ли его? Тут никогда не угадаешь. Поведение чужеродных созданий непредсказуемо – совсем как у человека, а может, и того больше.

– Не думаю, однако, что меня здесь убьют, – произнес вслух Джексон. – Нутром чую: нынче удачный денек.

Такая нехитрая философия в течение долгих лет придавала ему сил и в бесконечных пустотах космоса, и на различных планетах. И он не видел причин именно сейчас менять свою точку зрения.