Абсолютное оружие

Облегчив таким образом душу, Джексон отправился в город.

Вместе с легким умопомрачением он ощущал необыкновенный прилив решимости. Его работа заключается в том, чтобы законным путем отобрать планету у ее обитателей. А раз для этого необходимо понимать их язык, он его поймет, даже если дело кончится парой-тройкой трупов.

А чьих – ему наплевать.

Эрум поджидал Джексона в конторе. Своим присутствием контору почтили также мэр, председатель Городской думы, председатель самоуправления города, двое старейшин и директор сметного бюро. Все улыбались приветливо, хотя и несколько нервно. Джексона ждали уважаемые люди, всем своим видом создававшие в конторе дружескую атмосферу, словно Джексона с радостью принимали в ряды глубокоуважаемых собственников, среди которых он стал бы самым глубокоуважаемым, истинным украшением Факки. Чужаки порой прибегали к подобной тактике, делая хорошую мину при плохой игре, пытаясь тем самым снискать себе милость у Неотвратимого Землянина.

– Мун, – произнес Эрум, с энтузиазмом пожимая Джексону руку.

– И тебе того же, приятель, – ответил Джексон, не имея ни малейшего понятия о смысле услышанного, но нимало не беспокоясь об этом. У него хватит и словарного запаса для свободного изъяснения на нанианском, и решимости для окончательного решения дела.

– Мун! – сказал мэр.

– Спасибо, папаша, – кивнул ему Джексон.

– Мун! – в один голос воскликнули остальные чиновники.

– Рад за вас, парни, – ответил Джексон и обернулся к Эруму. – Ну давай кончать с делами, лады?

– Мун-мун-мун, – проговорил Эрум. – Мун. Мун-мун.

Несколько секунд Джексон в упор сверлил его взглядом. Затем, едва сдерживаясь, подчеркнуто вежливо спросил:

– Эрум, детка, а ты уверен, что хочешь сказать мне именно это?

– Мун, мун, мун, – твердо заявил Эрум. – Мун, мун мун мун. Мун, мун.

Немного помолчав, он нервно обратился к мэру:

– Мун-мун?

– Мун… мун-мун, – уверенно ответил мэр, а остальные чиновники согласно закивали головами. Потом вдруг все разом уставились на Джексона.

– Мун, мун-мун? – робко, но с достоинством обратился к нему Эрум.

Джексон на миг потерял дар речи. На его щеках выступил холерический румянец, а на шее вздулась большая вена. Однако, сумев собрать всю свою выдержку, он медленно и спокойно, но с явной угрозой в голосе выговорил:

– То есть, значит, вы, вшивое, задрипанное мужичье, удумали-таки меня провести?.

– Мун-мун? – обратился мэр к Эруму.

– Мун-мун, мун-мун-мун, – зачастил тот, в недоумении разводя руками.

– Предупреждаю, вам бы лучше стоило изъясняться попонятней, – проговорил Джексон все еще спокойно, однако вена у него на шее пульсировала уже, как пожарный шланг под напором.

– Мун! – обратился один из старейшин к председателю самоуправления.

– Мун мун-мун мун? – жалобно проблеял председатель, но его голос сломался на последнем слове.

– Значит, изъясняться понятно вы не желаете. Я вас правильно понял, ребятишки?

– Мун! Мун-мун! – с посеревшим от страха лицом завопил мэр.

Остальные, словно проглотив язык, смотрели, как Джексон вытаскивает бластер и тычет дулом в грудь Эрума.

– Кончай лопотать белиберду! – приказал Джексон. Вена на шее билась, как взбешенный питон.

– Мун-мун-мун! – бросился на колени Эрум.

– Мун-мун-мун! – взвизгнул мэр и лишился чувств.

– Ну сейчас ты у меня огребешь! – пригрозил Джексон, кладя палец на курок.

Стуча от страха зубами, Эрум сумел лишь вымолвить: «Мун-мун-мун?» – но потом его нервы сдали, и он замер с отвисшей челюстью и выпученными глазами, ожидая неминуемой гибели. Джексон уже напряг на курке палец, но вдруг, внезапно передумав, убрал бластер в кобуру.

– Мун-мун, – едва слышно выдохнул Эрум.

– Придурки! – выругался Джексон и, отступив на шаг, окинул взглядом сжавшихся от страха нанианских чиновников.

Он бы с превеликой радостью разнес их всех в клочья, но сделать этого просто не смел, ибо до него, кажется, начал доходить смысл чудовищной реальности. Безупречный слух лингвиста и мозг полиглота непрерывно анализировали ситуацию, и Джексон с ужасом начал понимать, что нанианцы и не пытались обвести его вокруг пальца. Они вовсе не несли околесицу, а говорили на настоящем языке, который был основан на единственном слове – «мун». Это слово несло в себе огромную гамму понятий и меняло свое значение в зависимости от ударений, ритма и числа повторений, а также жестов и выражения лица.

Язык, состоящий из бесконечных вариаций одного и того же слова! Джексон отказывался в это верить, но он был слишком хорошим лингвистом, чтобы сомневаться в себе.

Он, конечно, выучит и такой язык, но к тому времени, когда он его освоит, какие еще произойдут изменения?

Джексон вздохнул и потер лицо ладонью. По сути, изменение языка – процесс неизбежный. Все языки меняются. Но на Земле и всех прочих планетах, с которыми она контактировала, процессы изменения языка проходили очень медленно.