Абсолютное зло

— Как ты думаешь, почему ты никогда не болела? Почему мы не делали тебе прививки? — отец подбрасывал факты, заставляя меняя анализировать и сопоставлять. — Наш иммунитет невосприимчив к земным болезням.

Звучало так, словно я некий инопланетный паразит или таракан, который даже после радиационной бани выживает.

— Если это правда, то что мы делаем здесь? — искала любые зацепки, чтобы развенчать его невероятную теории. — Почему мы оставили свой мир?

— Нам пришлось бежать, — впервые вмешалась в разговор мама. — Нас преследовали, — она скользнула взглядом по отцу, будто спрашивая разрешения, и добавила: — Закон.

Я отшатнулась. Не верила, что мои родители преступники. Они никогда и грубого слова никому не сказали, всегда уступчивы и доброжелательны и честным трудом зарабатывают на жизнь.

— Знаю, это тяжело, — мама принялась успокаивать, как в детстве, когда я безгранично ей верила.

Я почти не слышала, что мне говорят, все больше погружаясь в себя. Все это не укладывалось в голове: я не человек, существуют другие миры. Чего я еще не знала об этом мире? Безумном мире. Или все-таки это я схожу с ума?

— … поэтому мы не собирались ничего рассказывать, — ухватилась за последнюю мамину фразу.

— Хочешь сказать, если бы ни обстоятельства, вы и дальше все скрывали? — никак иначе не расценила ее слова. — До конца жизни? — пришла в ужас.

— Ты родилась в этом мире, он стал твоим домом, — мама пыталась ухватить меня за руку, но я только больше отстранялась от нее. — Мы не хотели рушить твою жизнь.

— Но она все равно разрушена! — сорвалась и выкрикнула ей в лицо. Ничего подобного не позволяла себе раньше.

Сидеть вот так спокойно перед ними было просто невыносимо: встала и начала расхаживать взад-вперед. Я верила, что у меня было счастливое детство, беззаботное юношество, а впереди ждало полное свершений будущее. Только вот оказалось, что моя жизнь фальшивка, дешевая пародия на идиллию. Родители лгали всю мою сознательную жизнь. Лгали о себе, обо мне самой. Дом, который я знала с детства, который любила, теперь давил на меня стенами. Все в нем кричало «ты фальшивка». Мне хотелось вырваться из него.

— Нужно подышать, — казалось, я снова задыхаюсь.

— Ты не можешь уйти, — мама попыталась задержать меня, — ты не до конца восстановилась.

— Сейчас меня это меньше всего волнует! — не могла и не хотела видеть родителей.

— Пусть идет, — тихо произнес отец, останавливая ее.

Я выскочила на улицу и побежала по проторенной дорожке прочь от дома. Бежала до тех пор, пока мышцы не начало сводить от напряжения, а горло обжигать от холодного воздуха, словно в него вливают расплавленный металл. Только тогда я перешла на шаг, неустанно бредя в перед. Не замечала ни сменяющегося пейзажа, ни клонившегося к закату солнца, ни подкрадывающегося вечерней прохлады.

Ноги сами привели к озеру, к которому жарким летом я часто бегала купаться. Сюда же я приходила после ссор с родителями. Теперь те споры казались ничтожными. Сегодняшний конфликт невозможно разрешить просто побыв в одиночестве и остыв.

Отрешенно смотрела на безупречную гладь воды. Подняла камень с земли и швырнула в озеро. А затем еще один и еще, пока руку не начало сводить от напряжения. Концентрические круги расходились в стороны, нарушая спокойствие воды. Такой же была моя жизнь: всегда размеренная и тихая, превратилась в бушующий океан. Моя жизнь никогда не будет прежней. Мне бы разрыдаться, как нормальному человеку, но у меня не получалось. Я не человек.

Солнце уже скрылось за горизонтом, отчего резко похолодало. Я дрожала, но возвращаться в теплый дом не собиралась. И попасть в свою квартиру тоже не могла: я за много километров от нее, а с собой не ни денег, ни телефона. Мысль остаться ночевать в лесу в разгар осени не привела меня в панику или в отчаянье. Меня это не тревожило, меня ничего не волновало.

— Ри-ри, — раздалось среди стрекотания насекомых и шума листвы. Устало я обернулась к Дану: не испытала порыва броситься к нему за утешением или же облечения от его присутствия. Он тоже лжец.

— Как меня зовут на самом деле? — спросила ровным тоном, словно из меня ушла вся жизнь.

Под ногами зашуршала сухая листва, когда он приблизился. Лишь немного. Оставил между нами безопасную дистанцию, будто боялся, что я как дикая лань сорвусь с места, завидев хищника, и умчусь в лес.

— Мир-Рия Рит, — назвал абсолютно чужое для меня имя. Я не ощущало его своим, не привыкла к нему.

— Вот почему “Ри-ри”, — усмехнулась неожиданному открытию. Постепенно пазл складывался. — Так ты знал.

— Нет, — еще одна ложь.

Мое меланхоличное спокойствие пошатнулось.

— Хватит, больше можно не притворяться, — пнула лежащий у носа ботинка камешек, отправляя его прямо в воду.

— Из-за ракрана я не видел, кто ты, — оправдывался, но в его тоне я не уловила ни вины, ни жажды прощения. Словно ему не за что было извиняться.

— Так вот она, твоя тайна, — но это знание не принесло никакой радости. — Значит, ты не человек.