Абсолютное зло... Так ведь? (СИ)

— Он убивает техников и кураторов, как мух. Поэтому лучше с этим не расставайтесь. У нас всех есть такие, - в доказательство своих слов, халат подходит к телу солдата и прикладывается шокером к животу, рядом с резинкой термобелья. Сердечный ритм ускоряется. Кожа вокруг чернеет, слышится запах гари. Гадкое чувство, — Это за Фрэнка. За Тони. За Стюарта…

— Это нормально? - шепчет Лилит, обращаясь к Рамлоу.

— Хуй знает. Я к этому не касаюсь. Курирую только миссии.

Солдат открывает глаза и хмурится. Дёргается, пытается уйти от болезненного прикосновения, но ремни и слабость не позволяют. Он не кричит, хотя представить адскую боль не сложно.

— Охуел? Отойди от него, - черт знает что творится в её голове и сердце, когда Лили пересекает зал и выхватывает шокер из рук ученого. На животе огромный ожог, кожа будто тлеет.

— До начала миссии заживёт.

— Вы, блядь, умные люди, вроде бы, а ведёте себя, как инфузории. Не задумывались, что если будить его вот так, то перед заморозкой парочки своих не досчитаетесь? - она в гневе, правда, в ярости. Олсен смотрит только на учёных, не замечая заинтересованного взгляда сверху.

— Не пытайтесь его жалеть, это хорошим не закончится. Порядок только через боль. Он так понимает.

— Подойди ко мне, - она закидывает голову вверх и тяжело вздыхает, рукой приглашая халатика к себе. Он сомневается, но подходит. Выпад и касание шокером к кисти. На ней мгновенно появляется алый след. Техник орёт, как резаный.

— Тварь ненормальная?! Какого черта?!

— Сколько ты сказал выдержит человек? 15 секунд? Сколько ты держал его на животе солдата? Секунд 30-40? Иди сюда. Я посмотрю каким добрым ты будешь после ещё парочки секунд. Чувство убивать пройдёт, агрессия улетучится, как после чая с ромашкой, - Лилит выглядит дьявольски прекрасно, когда подходит к ученому ближе. Остальные молчат, собравшись в дальнем углу. Подсечка и вот он уже лежит на полу животом вниз, а она сидит сверху. Гладит шокером щеку, но не нажимает на кнопку.

— Лили, техников и так не хватает. Бросай эту затею, - Брок пытается вывести её мысли в правильное русло, но сам тоже чувствует несправедливость. И ещё каплю возбуждения. Сейчас она даже опаснее Зимнего.

— Считай, халатик. Досчитаешь до 10, отпущу домой, на больничный. А нет, передашь привет Фрэнку, Тони и Стюарту, - она касается шокером к шее и нажимает на кнопку. Крик стоит ужасный, конечности дергаются в разные стороны. Он и до 5 не успевает дочитать. Сердечко видимо слабое. Было. Лилит поднимает глаза на остальных техников, — Посыл понятен? Хотите доебаться к солдату, пожалуйста, но не тогда, когда он в таком состоянии. Уберите его. И оставьте нас. Вы испортили мне знакомство.

Отложив шокер, она наблюдает за тем, как ученого выносят из помещения. Смотрит протоколы и инструкции. Придётся контролировать не только ярость Зимнего, а и полоумность учёных. Жизнь всё ярче и ярче.

— Ну и нахуя? Тебя за это по головке не погладят. Тут свои законы и правила. Нужно было лишь прийти и делать работу, а ты решила всё перекроить.

— Рамлоу, тут ты мне не начальник и не командир. Тут ты на моей территории. Моя работа, мои правила.

— Знаешь, когда ты так разговариваешь, я даже забываю, что солдат рядом.

— О… Так ты не Кен сейчас?

— Попробуй сама, - он улыбается, подходя ближе, хотя больше похоже на оскал. Целует её, подталкивая ближе к какому-нибудь столу. Лилит тихо смеётся, проводя ладошкой по выпуклой ширинке, — Хочу тебя. Прямо сейчас, прямо здесь.

— Ну нет, не-а, Брок. Он, конечно, нас видел, но я не хочу, чтобы он видел, как ты нагибаешь меня здесь, на «моей территории», где я босс.

— Пожалуйста, Лили. Я прошу тебя, ну… - тон становится мягче, жалостнее. Укусы меняются на поцелуи и вылизывания. Командир трется пахом о её бедро.

— Хорошо. Только быстро и потом ты свалишь. Тебе разве не нужно планировать миссию? - она расстегивает его ширинку и через неё вынимает член. Он даже влажный от предэякулята.

— Нужно. Но этот хрен всё сделает по-своему, вот увидишь, - он расправляется с её ремнем и стаскивает брюки до середины бёдер. Укладывает её на стол, прямо на бумаги, закидывает ножки на одно плечо. Торопливо вводит член, она не соврала, так мокро у неё не было наверное никогда. Олсен цепляется руками за край стола, чтобы не ерзать и закусывает губу, чтобы не кричать. Ей хорошо, даже слишком. Правда через плечо она замечает всё тот же взгляд голубых глаз. Сейчас они не кажутся такими холодными. Губы солдата сомкнуты в тонкую линию и только в этот момент Лил осознает, что он ещё не проронил ни единого слова с момента разморозки. Сердечный ритм учащается, но он только смотрит. Зато Рамлоу пыхтит и оставляет синяки на бёдрах своим яростным захватом. Впервые никто из них ничего не говорит, ни единого пошлого слова, только тихие стоны и шипение. После такого нервного потрясения им не нужно слишком много времени на разрядку, так что через несколько минут оба тяжело дышат, приводя себя в порядок.