Абсолютное зло... Так ведь? (СИ)

— Там, в конце коридора, ваша душевая. Или можете в общую, но это на другом этаже, - самый хрупкий халатик подал голос из-за монитора.

— Моя сойдёт. Как зовут?

— Итан.

— Молодец, Итан. С этой минуты ты мой любимчик. Сразу после детки, конечно, - она широко улыбается и катит стул в конец коридора.

Что ж, тут атмосфера поярче. Чисто и тепло, даже света больше. Помимо душевой кабины, тут есть ещё и ванная. На полках стоят разные средства, предназначенные для кураторов. Плюс, как женщине, ей сделали много исключений. Тут был фен, стопки мягких полотенец, большое зеркало, с десяток разных баночек, будто она тут СПА-дни устраивать собирается. Маникюрный набор, минимальный, универсальный набор косметики и большая аптечка. Она хмыкнула и подтолкнула солдата в бок.

— Тебе бы половину из этого добра, да? Ну ничего, я не жадная, поделюсь. Вставай, становись под душ. Сейчас приведём тебя в порядок. Белье снимай.

Пока она отвернулась проверить аптечку, он уже осматривал краны и замысловатый узор на плитке. Конечно же, солдат не выпустил и её из поля зрения. Вся её доброта кажется ему простой хитростью. Обычно, если куратор начинал с чего-то подобного, потом это заканчивалось наращиванием кожи и сращиванием костей. Такие оказывались ещё хуже тех, кто просто жарил кожу шокером. Хотя, стоит отдать ей должное, никто не убивал техников у него на глазах… Да и вообще. Никто из кураторов не убивал техников. Они были одной командой. Никто раньше не приводил его сюда.

— Ты не умеешь сам, да? - она вздыхает, хотя гладит его тело жадным взглядом. Солдат слышит её запах. Он прокручивает в памяти всё время после разморозки. Лилит, приняв его молчание за согласие, подходит ближе и оттесняет его из кабины. Открывает воду и настраивает её на тёплую. Чуть ли не спинным мозгом она чувствует, как он наклоняется ближе и втягивает запах с затылка или шеи. По коже бегут мурашки. Кажется слова Рамлоу про водопад были правдой.

— Готово. Становись под воду.

Зимний послушно делает шаг вперёд и вздрагивает, как от удара током или ожога. Его брови ползут вверх.

— Говори со мной, - такая молчаливость начинает порядком раздражать.

— Вода тёплая. И не бьёт.

— Ох, детка, пока я жива, в ту душевую ты не вернёшься. Будет эта нашей общей. Согласен?

— Да.

— Нужно начинать. У нас не так много времени. Всё затянулось с этими разборками.

Она отходит чуть дальше, осмотреть все флакончики на полках, пока он отмокает под струями воды. Выбирает самые нейтральные запахи, будет странно, если солдат вдруг начнёт пахнуть лавандой или лилиями. Черт, какие стереотипы. Узнали, что новый куратор женщина и закупили партию с типичными женскими запахами. Лилит закатывает глаза и обещает себе перебрать тут всё, как только его заберут на миссию. Выдавливает немного шампуня на волосы и вспенивает его. Солдат удивлён, но молчит.

— Закрой глаза. Будет неприятно. Не хватало ещё выжечь тебе роговицу в первый рабочий день. Есть возражения? Говори.

— Я не закрываю глаза.

— Тогда наклони голову назад. Ох и весело нам с тобой будет.

Она вымывает пену из длинных волос. Кажется вместе с ней уходят какие-то ошметки, похожие на кусочки костей. В ускоренном режиме вымывает тело и закручивает вентили. Протягивает полотенце, он смотрит удивлённо, но понимает по её взгляду — Лучше говорить.

— Я сохну сам.

— Не сегодня. Мы спешим, - она вытирает волосы и тело. Усаживает его на стул и приказывает оставаться на нем, пока она не вернётся.

Техники удивлены увидеть её ещё раз, тем более в таком виде. Целой. Только в мокрой одежде. Она забирает его костюм и уходит обратно. Солдат сидит, как и сидел. Он вздрагивает, когда она включает фен и направляет на него потоки теплого воздуха, но быстро привыкает. Лилит сушит и попутно расчесывает непослушные волосы, про себя думая Черт, неужели нельзя его подстричь? Патлы лезут прямо в глаза. Закрывают обзор. Сразу после она вынимает из аптечки мазь и широкий пластырь. Да, она читала о регенерации, но дискомфорт этот ожог доставляет немалый. Под изучающим пристальным взглядом опускается на колени меж его разведенных ног. Обнажённый пах в опасной близости к лицу, но он не возбужден. Конечно, ему влили целую тонну подавителей либидо. Детка недееспособный. Даже жаль как-то. Зато так он думает только о работе, не отвлекаясь на человеческие слабости. Она решает не думать об этом, выдавливает мазь на пальцы и щедро смазывает корку, закладывает немного в рану и заклеивает всё пластырем.

— Одеваешься ты сам, я надеюсь?

— Да.

— Приступай.