Абсолютное зло... Так ведь? (СИ)

— Я хочу кое-что… Можно? - она решает отключить душевные терзания до лучших времен и сделать то, что умеет хорошо. Кладёт руку на бедро и скользит ею выше, к паху. Его щеки сразу же вспыхивают, но Джеймс берет себя в руки.

— Мне нужно в душ.

— После.

— Лили, я целый день…

Договорить он не успевает, потому что дыхание сбивается окончательно. Слова теряются в очередном всхлипе. Олсен редко ведёт в постели, но когда это происходит ему сносит крышу. То-ли это нравится Баки, сильные женщины никогда не могли оставить его равнодушным. То-ли это чувства солдата, который рад подчиниться своему куратору. А в этой ситуации вообще непонятно кто кому подчиняется. Она вроде бы на коленях, вылизывает колом стоящий член, поджатые яички и ту самую точку за ними. Но и он становится податливым, готовым на всё, уязвимым. Дальше не то что говорить, но и думать об этом проблематично. Всё внимание уходит на ощущения и чувства.

Лили сама не знает зачем делает то, что делает. Может это чувство вины за ещё несовершенное, а может просто захотелось. Но Баки хорошо и это самое главное.

**********

Ровно в 13:00 Лилит там, где договаривались. Она выехала «по делам» в обычной одежде и пальто, но переоделась, остановившись на проселочной дороге. Об этом не нужно знать ни одному из её мужчин. Она кормит своих демонов, чтобы случайно не сделать больно тому, кто заслуживает любви. И если были маленькие сомнения, они развеиваются, как по щелчку пальцев когда приходит смс с названием отеля, номером и фальшивой фамилией постояльца. Благо он не слишком далеко, потому что Олсен совершенно не хочет терять времени.

Номер просторный, но темноватый. Занавески задернуты. Из ванной слышен шум воды. Она вдыхает и выдыхает несколько раз, собираясь с мыслями, а потом сбрасывает пальто у входа, оставаясь только в белье и чулках. Ему так нравилось. Опускается на колени посреди комнаты и покорно опускает голову, складывает руки за спиной. Сердце стучит всё быстрее, зубы терзают нижнюю губу с такой силой, что она отекает.

Стоит ли говорить о том, что Брок закончил принимать душ ещё минут 15 назад? Просто стоит под струями и боится не оправдать ожиданий. Раны затянулись уже давно, но шрамы… Он даже сам не привык к такому отражению в зеркале, а что говорить о ней? Она засыпает и просыпается с мужчиной, который выглядит, как с обложки журнала. Барнс красив, с этим не поспоришь. Но если она здесь, значит её заботит что-то ещё, кроме внешности. Сколько вечеров он провел в сожалении, что ушёл тогда, но гордость не позволяла вернуться. И если бы не лишний бокал бурбона, этой встречи не было бы.

Рамлоу наспех вытирается, собирается с силами и выходит. Картина, которую он видит, выбивает из лёгких остатки воздуха, а из мозга неуверенность. Нет права на ошибку.

— Я скучал, - хрипит Брок, делая несколько быстрых шагов навстречу.

— Докажи, командир, - она не поднимает глаза, но уже дрожит от возбуждения.

— Чего ты хочешь?

— Тебя.

— Я хочу чтобы ты говорила вслух о желаниях, - шершавые пальцы поднимают её голову за подбородок и оглаживают скулу, губы. Лилит не упускает возможности облизать его и поиграть языком.

— Сперва я хочу член в рот. Как ты любишь. До горла. И чтобы ты управлял головой. Я хочу быть твоей…вещью для удовольствия.

— Язык, - он сдерживает порыв поговорить. Вещью? Я никогда не считал тебя вещью. Алая головка постукивает по языку, оставляя на нем вкус мужского возбуждения. Брок не церемонится, она здесь не за этим. Вскоре слюна течёт по её подбородку, по шее на грудь. Слезы водопадами бегут по щекам. Глаза закатываются от невозможности вдохнуть. И она счастлива в этот самый миг. Слушая его стоны, чувствуя сильный захват в волосах у самых корней.

Обычно он кончал, засадив до самого конца, но сегодня ситуация другая. Сегодня хочется пометить её собой. Поэтому сперма остаётся на лице и груди. Лилит совсем не против, она сейчас мало соображает. Старается слизать остатки и он позволяет.

— Спасибо.

— Сколько у нас времени?

— Часа три, не больше.

— Почему ты здесь, а не с ним? Что с ним не так? Ты любишь его.

— С ним всё так. Очень чувствительный, отзывчивый, может кончить и затвердеть заново, без паузы. Может с ночи до утра, но… Он нормальный, понимаешь? Нежный, ласковый. А я люблю вот так. И как сказать об этом, если он за засос четыре дня извинялся? Для него даже лёгкий шлепок по заднице это насилие.

— Ты кончаешь?

— Да. Правда самый яркий был именно в первый раз. Тогда он не мог удержать себя в руках. Сжимал сильнее, двигался резче, даже кусался. А на утро притащил букет белых лилий.

— Сейчас ты здесь, чтобы трахаться со мной или чтобы получить ревностный секс от него после?

— Я с тобой. Сейчас с тобой. И кто ещё ревнует? Ты можешь говорить что угодно, но член не обманешь.

— Умойся, кожу стянет. Возвращайся без белья и быстрее.

Три часа пролетают быстро, слишком быстро. Оскома сбита, но нет насыщения. Лилит осталась бы тут на неделю с перерывами только на сон и еду…