Абсолютные неприятности

– Мне, – говорит, – это не нравится. Мне вообще не нравятся летающие ведьмы.

– А мне очень нравятся, – говорю. – У них мозги есть, и ещё они пауков не боятся.

Тут мой раненый тихонечко хихикнул, как в лесу, а я подумал, что он выживет, раз может ехидничать. Зато Ада разобиделась в пух и прах и выдаёт мстительно:

– Поехали, Снайк. Ты верхом-то сесть сумеешь?

– Какая ты заботливая, – говорю. – Не беспокойся, пожалуйста, дорогая – без шибко грамотных разберусь.

Я посадил своего найдёныша на лошадь, а он, добрая душа, подал мне руку. И никаких эксцессов. Ну что бы я без него делал?

– Как ты, старина? – спрашиваю. – Живой?

– Маленько есть, – отвечает. Чуточку хрипло для лешака. – Спасибо, Снайк. Теперь всё – путём.

– А тебя как звать? – говорю.

Махнул ресничищами, как девочка, и пропел в две ноты, с улыбочкой:

– Ори…

С того момента, как я лешака нашёл, жизнь пошла чуток повеселее. Мне действительно летучий люд нравится – даже то, что они всё время хохмят и треплются. Куда приятней, чем с угнутой мордой нести всякую злобную чушь.

Славно. Едем, не торопясь, Ори к моему плечу привалился – и гонит, и гонит… Диву даёшься, как это можно часами придумывать всякие весёлые прогоны и болтать без передышки. Но приятно послушать толкового собеседника. Даже Ада, я замечаю, прислушивается, хотя невзлюбила его сходу – невооружённым глазом заметно.

А я очень и очень много всего выяснил. Например, что у лешаков с колдунами, которые на самом деле не колдуны вовсе, а хозяева подземелий, отношения жутко напряжённые, чтоб не сказать больше. И что в действительности, это две высокоразвитые мангровые расы. Подземный народ, видите ли, технократы, у них машинная культура, а лешаки такое дело не принимают. У них самих развитие по какому-то другому пути пошло, как выразился Ори, «наша обалденно совершенная психика позволяет обходиться без механических протезов». Имеет место контроль лешаковского живого разума над мёртвой материей, и тот контроль привёл к тому, что мёртвой материи осталось не чересчур много. Всё одухотворилось. Во всяком случае, в их Поющем Лесу и других местах, которые они по-настоящему контролируют. Они там делают себе климат и улучшают свою среду обитания до полного совершенства. И норовят переделать весь мир в нечто доброе, прекрасное и гармоничное, в общем, сказку сделать былью и устроить микроэдем во плоти, в масштабе отдельно взятой планеты.

Такое дело подземным не нравится. У них насчёт сказки и были другие представления. Они агрессивные и им хочется самим всё менять по своему усмотрению. И если лешаки воевать не умеют в принципе, то подземные собаку съели на этом деле. У них имеется настоящее оружие. Если лешак попадётся подземным в лапы, ему мало не покажется. А попадают, часто случается.

Одно время летающий люд пытался вести переговоры. Но те переговоры, ясен перец, никуда не вели, потому что моментально выяснилось: в сущности, каждый хочет весь мир себе заграбастать и жить в своё удовольствие, ни с кем не делясь. И поэтому теперь идёт постоянная полувойна за сферы влияния.

Лешаки стараются с подземными не пересекаться, но плоховато выходит.

– Да ещё такие, как эта дама, – говорит, – под руками путаются на нашу голову.

Самым невинным тоном.

Ада как вскинулась! Ну первое из всего рассказа Ориного, что она до конца поняла.

– Ты как смеешь такое говорить, – кричит, – ведьмак паршивый!? Подобрали, не издох – сиди, молчи и радуйся!

А Ори будто не слышит.

– Это, – говорит, – Снайк, в нашем мире – побочный продукт эволюции антропоидов. Тупиковая ветвь. Почему-то боятся возможностей собственных мозгов, от страха клинятся и не могут развиваться. Мы их охраняем от подземных жителей, как интересную редкость, а они вот так выступают при случае. Не знают, кто их кормит и воспитывает.

– Кто это тупиковая? – Ада говорит. И пыжится.

– Правильно, – отвечает Ори. – Ты, моя прелесть.

– Скажи ему, Снайк, – рявкает Ада, – чтоб не смел оскорблять Жрицу Третьей Луны, а то я за себя не ручаюсь!

– Жрица! – и Ори воздевает глазки. – Не жри меня, милая, а?

– Да хватит уже, – говорю. – Вот и не подерётесь!

– А что он всё время говорит непонятное? – Ада бурчит. – Ведь заклинания, наверно.

– Успокойся, – говорю, – девочка, порчу не наведут. Я слежу.

Ори на меня понимающе посмотрел и промолчал. Ада его застрелила презрительным взглядом и отвернулась. И я понял, что можно нормально разговаривать дальше.

Мне ужасно хотелось понимающему собеседнику в плечико поплакаться, как меня обокрали, бедного. Но разве у лешего зловредного дождёшься сострадания?

Сплошные хихиксы.

– Одного понять не могу, – говорю, – как этот гад туда попал? Я сейчас так понимаю, что там ваши земли, да? И потом: как же это ему удалось переманить вашу девочку? Она ж с ним заодно была…

А Ори мне в плечо уткнулся и всхлипывает – ржать уже моченьки нет.

– Снайк, – стонет, – я не могу! Ты что ж, думаешь, что этот дед твой – это и есть подземный житель? Ох, убил!

Тут мы с Адой уже на пару зависли.

– А кто же? – говорю.

Ори слёзки вытирает.