Абсолютный доступ

Возле его колена застыл Кейн. Семьдесят фунтов крепких, как камень, поджарых мускулов, хвост высоко поднят, уши напряжены. Кейн был бельгийской овчаркой – малинуа. Эта пастушья порода пользовалась популярностью у военных по причине сочетания в ней преданности и интеллекта. Вместе поколесив по свету и побывав в самых разных переделках, эти двое были связаны между собой крепче, чем поводком. Каждый был способен читать мысли другого, понимать товарища без жестов и слов. Уйдя из армии, Такер оставил Кейна себе. Теперь они были неразлучны.

Уэйн наклонился и почесал черную, с подпалинами, холку Кейна. Его пальцы нащупали старые шрамы, что тотчас напомнило ему о его собственных ранах: некоторые были на виду, другие глубоко спрятаны. Такеру подчас бывало трудно отделить прошлое от настоящего. Вот и сейчас воспоминания волной нахлынули на него. В некотором роде Кейн стал продолжением его собственной правой руки, но когда-то у Такера имелась и левая рука…

Перед ним эту пустыню заслонила собой другая. Его ноздри внезапно наполнил запах горящего масла, перед его глазами замелькали ножи, его уши наполнились криками раненых товарищей. Перед его затуманенным взором возник темный силуэт, распластанный на красной скале.

Однопометник Кейна.

Авель…

В следующий миг, разбив бередящее душу воспоминание вдребезги, прогрохотал еще один выстрел, вернув Такера в настоящее. Он пригнулся. Нет, эти выстрелы ему не померещились. Они не были плодом его болезненного воображения. Они были реальны.

И главное, прозвучали слишком близко, что не предвещало ничего хорошего.

Третий выстрел подтвердил его подозрение, что это не спортивная винтовка и не дробовик. Это был пистолет. Неудивительно, почему волоски на его голых руках встали дыбом.

Кто ходит на охоту в пустыню с пистолетом? Уэйн попытался убедить себя, что это кто-то стреляет по мишеням, упражняясь в точности стрельбы. Но его палатка находилась в сорока милях от Седоны, вдали от любой дороги. Добраться сюда можно лишь на внедорожнике. Как, например, он сам, на взятом напрокат «Джипе». Слишком долгий путь, чтобы пострелять по пивным бутылкам на валунах.

Такер закрыл глаза, мысленно перематывая события назад, к тому мгновению, что последовало за выстрелом, вырвавшим его из сна. Ему показалось или нет, что вслед за этим первым выстрелом раздался тихий крик? Не это ли насторожило его? Или этот крик ему послышался, как призрак, донесшийся из его прошлого?

Кейн зарычал – беззвучно, чтобы не выдать их. Такер почувствовал его рычание по легкому подрагивание собачьих ребер рядом со своей ногой.

А в следующий миг его ухо уловило хруст песка и треск сухих веток. Он повернулся. Справа от него появилась маленькая бегущая фигура, низко пригибавшаяся к земле. Еще одна собака, с пятнистой гладкой шерстью и коричневой головой немецкого короткошерстного пойнтера. Пес мчался по пустыне, прямиком к их лагерю. Должно быть, его чуткий нос уловил их местоположение и направил к единственному запаху человека.

Но почему?

Чтобы не отпугнуть пса, Такер опустился на одно колено и подал знак Кейну сесть рядом с ним.

Приблизившись к их лагерю, пойнтер замедлил бег и на всякий случай остановился в нескольких ярдах от них. Поджав короткий хвост, дважды нервно повернулся туда-сюда. Он явно хотел присоединиться к ним, но ждал их одобрения.

И получил.

– Все хорошо, приятель, – тихо сказал Такер. – Мы здесь все друзья.

В подкрепление этого приветствия он дал беззвучную команду Кейну.

Его четвероногий товарищ имел рабочий словарный запас в тысячу слов и знал более ста ручных сигналов. Такер протянул мизинец и описал им в воздухе круг.

Быть дружелюбным.

Кейн послушно завилял хвостом, причем так энергично, что его зад заходил ходуном, и сопроводил это немое приветствие взволнованным поскуливанием.

После нескольких мгновений напряженных колебаний – Такер понял это по тяжелому дыханию пойнтера и белкам вокруг янтарной радужки его глаз – пес припал еще ниже к земле. По-прежнему поджав короткий хвост, он пересек невидимую границу и вошел в их лагерь.

– Молодец, – успокоил его Уэйн.

Пойнтер подполз на несколько футов, на миг замер, а затем бегом бросился к ним. Оказавшись в тени Такера, быстро сел, дрожа и тихо скуля.

Кейн обнюхал новичка, а Уэйн потер грудь и шею пса, давая понять, что тот в безопасности. Проверив красный ошейник и бронзовую бирку на нем, прочитал в слух кличку пса.

– Купер.

Тот, словно в знак согласия, вильнул хвостом.

Заметил Такер и пару футов кожаного ремешка, свисающего с ошейника.

Обрывок поводка.

Он провел по поводку рукой, от ошейника и до конца. Никаких следов собачьих зубов. Он как будто был перерезан ножом. Кто-то освободил собаку, перерезав ее поводок. Второй рукой Уэйн продолжал поглаживать бок Купера. Его пальцы нащупали что-то теплое и влажное. Он поднял руку. На ладони алело малиновое пятно.

Кровь.

Быстрый осмотр не выявил ран.

Это не кровь собаки.