Тем не менее он забронировал время для репетиции в E.Zee Hire и подтвердил Меншу и Leber-Krebs, что они будут готовы начать гастроли к концу июня. Он на самом деле не просил давать ему послушать новый альбом. Еще нет. Он это сделал только тогда, когда мы начали готовить первый концерт. Малькольм пришел и дал мне кассету. Мы собрались на балконе, и Малькольм подошел и сказал: “Вот запись, Ян, что ты думаешь?” Мы послушали ее, и я сказал: “Да, довольно мило, да”. Это был переходный момент, когда ты отчетливо осознаешь разницу того, что получилось, с тем, чего ты ожидал. Но как только ты проиграешь эти песни несколько раз, то начинаешь ходить кругами с небольшими сомнениями и томлением в глубине души, а затем ты начнешь, черт возьми, напевать эти песни. Ты не знаешь слов, но подпеваешь. О, приятель, все в команде ходили, напевая эти риффы. Это было просто каким-то “покалыванием в спине”, когда все пели и просто не могли остановиться. А потом, когда ты услышишь, как они играют ее вживую – черт возьми! Для меня это было абсолютной классикой, для меня, как для музыкального парня, это было космосом. Малькольм для меня – лучший музыкант. Чертов метроном. Он стоит там, и правая нога невольно начинает двигаться, и это просто – бух! И ты пропадаешь. Это подобно эффекту приливной волны, эта музыка продолжает толкать вас вперед, когда песня идет и идет. Когда началось соло, никто не выпадал из ритма. Эта стена все еще двигалась сквозь все песни».
Однако музыканты услышали много недовольства от Atlantic, где снова посчитали, что название – да – слишком темное, мрачное. «Но не такое темное, чтобы отстать от него, – говорит Ян Джеффри. – Однако группу поддерживали Leber–Krebs, и у них был альбом, который знали все в Нью-Йорке, который был хитом, несмотря ни на что». Даже у Малькольма Янга была несколько запоздалая реакция, он не понимал, что именно они создали, пока не оказался с Маттом в микшерном зале в Нью-Йорке. «Черт побери, – объявил он, – это монстр». Или, как говорит товарищ Матта, продюсер Кевин Ширли, «у этой вещи просто невероятная архитектура, это вышка для звука». «Этот альбом настолько мелодичен, он звучит очень хорошо, он настолько великолепно структурирован, что стирает границы между жанрами», – добавил он.
В Британии, где после смерти Бона продажи дисков группы резко возросли, подготовка к выпуску нового альбома привела к тому, что не меньше четырех синглов AC/DC вошли в Top-75: Whole Lotta Rosie (№ 38), High Voltage (№ 48), Dirty Deeds Done Dirt Cheap (№ 54) и It’s A Long Way To The Top (№ 55). Когда Альбом Back In Black вышел в Великобритании в конце июля, он сразу занял первое место. Он также вернул AC/DC на вершину австралийских чартов впервые со времен TNT в 1975 году, сохранив под номером один только новый альбом Police Zenyattà Mondatta.
Их альбом также занял первое место в Австрии, Канаде и Франции и вошел в десятку лучших в Норвегии, а к концу 1980 года заработал для AC/DC не менее 27 платиновых или золотых наград из восьми разных стран.
По иронии судьбы, единственным местом, где
Это был всего лишь временный удар, затишье перед бурей. К тому времени, когда группа начала свой первый за четыре года тур по Австралии в феврале 1981 года,