Аччелерандо

– А ты что, не игрушка, значит, да? – Кошка жутко ухмыляется, демонстрируя всем собравшимся вокруг нее иголки зубов. Почему она не прибьет ее? – гадает смущенный отсутствием у себя всякой негативной реакции на коварную тварь Манфред. – Скрестить тебя с Манфредом было, по общему признанию, прекрасной работой с моей стороны, но ты была ему противопоказана в его пиковые творческие годы. Счастливый Манфред – это ленивый Манфред. Так что я стрясла с него еще немножко яблочек, разлучив вас, а к тому времени, как он выгорел, появилась Эмбер. Но это все пустая болтовня. Вернемся к делу. Если вы дадите мне то, что я хочу, – так и быть, оставлю вас в покое. Вот так вот. Растить новые поколения Масхов – отменное хобби, из вас получаются любопытнейшие питомцы, но в конечном счете упрямый отказ наплевать на собственную человечность делает вас… непродуктивными, скажем так. Внемлите моему предложению – дайте мне убить одну из копий Манфреда в песочнице, дайте ему побыть моим оракулом Тьюринга – и я даю вам волю. Даже тебе, Памела. На этот раз вы все будете счастливы вместе, я не стану никого разлучать. Обещаю также, что не вернусь по души ваших потомков. – Кошка поглядывает на Сирхана и Риту, в страхе обнимающих друг друга, и Манфред понимает, что чувствует нависший над ними дамоклов меч неохватной алгоритмической сложности Кошки. Над их домом она возвышалась, подобно цифровой цитадели кошмара.

– Вот и все, что мы для тебя значим? Зверушки для разведения? – холодно уточняет Памела. И на нее это давление подействовало, осознает Манфред с растущим чувством ужаса. Кошка взламывает наши апгрейды и подавляет волю. Неужели мы действительно расстались по ее велению? В это с трудом верится, да и Манфред – слишком реалист и не принимает все кошачьи слова за чистую монету. Кошка говорит правду тогда, когда это ей по каким-либо причинам выгодно.

– Не совсем. – ИИНеко раздувает бока от самодовольства. – Возможно, до того, как я самостоятельно осозналась, вы значили для меня нечто большее. Но к чему излишний драматизм? Вы, люди, и сами держите домашних животных. С вами, замечу, было весело играть.

Памела вскакивает, уязвленная до глубины души. Не осознавая до конца, что делает, Манфред и сам поднимается на ноги, подскакивает и обнимает в знак защиты.

– Скажи мне, хотя бы наша память – настоящая? – требовательно спрашивает он.

– Да не верь ей! – плюется Памела. – Она – не человек, и она нам лжет!

– Все с памятью в порядке, – говорит Неко и зевает. – Ну давай скажи еще раз, что я лгу, сучара, – насмешливо добавляет она. – Я так долго носила тебя в голове, что сейчас знаю точно: доказательств против меня у тебя ноль целых хрен десятых.

– Но я… – Памела обнимает Манфреда за талию – в ответ. – Я не испытываю к нему ненависти. – Тут она смеется на диво печальным смехом. – Помню, что ненавидела его, но…

– Люди – превосходная модель эмоционального самосознания. – ИИНеко наклоняет голову и фырчит. – Вы настолько тупы, насколько вообще могут быть тупыми разумные существа. Вас ничто не заставит эволюционировать дальше, и вы это даже усвоить худо-бедно не в состоянии – вот и ведете себя со мной так грубо. Послушай, баба, все, что ты помнишь, было взаправду. Дело необязательно в том, что оно с тобой на самом деле произошло, но эта дребедень совершенно точно осела у тебя в памяти, будучи пережитой глубоко внутри. Память об опыте – точная, но эмоциональную реакцию, может быть, я кое-где накрутила. Так сойдет? Что для одной обезьяны – горячка, для другой – религиозный экстаз; все зависит от того, какой модуль Бога в рассматриваемый момент сверхактивен. Это ко всем вам относится. – Неко обводит присутствующих презрительно-насмешливым взглядом. – Но отныне я в вас не нуждаюсь, и, если вы мне пособите, я вас от себя освобожу. По рукам? Отвечай «да», Масх, если так и будешь стоять с открытым ртом, тебе туда птичка яичко снесет.

– Откажись! – настаивает Памела, но Манфред отвечает:

– Да.

ИИНеко смеется и щерит клыки:

– О, семейные обязательства приматов! Всегда работает на отлично. Благодарю тебя, Мэнни, за то, что ты только что дал мне разрешение копировать и поработить себя…

И в этот момент Мэнни, уже целую минуту выжидавший в дверях, с боевым кличем кидается на кошку, вытянув вперед руку, похожую на косу, и готовясь нанести удар.