Аччелерандо

Солнечная система яростно мыслит на скорости 10³³ MIPS – мысли пузырятся и кружатся в эквиваленте миллиона миллиардов неаугментированных человеческих умов. Кольца Сатурна светятся отработанным теплом. Сохранившие убеждения монахи Церкви Последних Дней соотносят фазовое пространство своего генома с информацией о своем происхождении в попытке воскресить предков. Над экватором Земли стройными листьями росянки раскрылись орбитальные лифты непрерывного цикла, несущие поток пассажиров и грузов на орбиту и обратно. Поверхность Меркурия подверглась нашествию маленьких ракообразных роботов – те валом прокатились по бесплодным скалам, выдавливая из себя черную слизь фотоэлектрических преобразователей солнечной энергии и серебряные нити электромагнитных катапульт. Светящееся облако промышленных наномов рисует дымку вокруг самой близкой к Солнцу планеты, медленно сжимающейся под натиском обильной солнечной энергии и решительных роботов-добытчиков.

Первоначальные воплощения Эмбер и ее придворных плавают на высокой орбите над Юпитером, возглавляя огромную сеть торговли пассивной материей, и рынок сей берет в оборот доступную массу внутренней системы Юпитера. Торговля реакционной массой идет оживленно, налажены поставки алмазно-вакуумных двухфазных структур для сборки и выгрузки в нижние слои Солнечной системы. Далеко внизу, над самыми облаками, несется сквозь бури заряженных частиц титаническая раскаленная добела дуга сверхпроводящего кабеля, оставляя за собой след возбужденной плазмы. В магнитосфере гиганта по низкой орбите она переводит кинетическую энергию в электрический ток и направляет его в фасетчатый глаз орбитальных лазеров, нацеленный в систему Хёндай ⁺⁴⁹⁰⁴/_-56. Пока лазеры функционируют, Эмбер может продолжать свою исследовательскую миссию, но Империя Кольца – часть постчеловеческой цивилизации, эволюционирующей в бурных глубинах Солнечной системы, чья главная задача – не отстать от сумасшедшего поезда вышедшей из-под контроля истории.

В стерильных океанах Титана обретает форму новая биология – сюрреалистические разновидности искусственной жизни, основанные на мультиадаптивной архитектуре. В ледяной дали за орбитой Плутона, конденсируясь из суперкриогенных бозонных газов, рождаются невозможные квантовые структуры и уходят вглубь, к скоростному умному ядру, сформованные так, чтобы ничто не нарушило их квантовые грезы.

Там, в жарких глубинах, все еще живут люди, но их уже трудно узнать. Судьба человечества до двадцать первого века была отвратительной, жестокой и короткой. Хроническое недоедание, недостаток образования и эндемические заболевания привели к тому, что умственные способности людей были искалечены, а тела – сломаны. Теперь большинство людей – существа многозадачные. Их плотские мозги укреплены в ядрах распределенных личностей, и большая часть мыслей витает не в биотелах, а на структурах виртуальной реальности, далеких от их тел в физическом мире. Незыблемое становится переменным, и по миру несутся войны, революции и их изощренные аналоги последних дней. Большинству людей принять смерть глупости оказалось даже сложнее, чем смерть смертности. Некоторые заморозили себя, чтобы переждать бурные времена, надеясь, что в будущем, неопределенном и постчеловеческом, они очнутся. Многие другие переписали ядро своей личности, чтобы научиться справляться со все быстрее изменяющимися требованиями реальности. Среди обитающих здесь существ можно найти таких, которых в прошлом веке никто не счел бы за людей – продукты скрещивания людей и корпораций, несколько видов зомби, дегуманизированных собственной оптимизацией, ангелы и черти пространства мысли, финансовые инструменты, наделенные хитроумным самосознанием. Даже популярная фантастика в эти дни самоуничтожилась.

Ничто из этого, за исключением самой незначительной сводки новостей, не доходит до «Странствующего Цирка»: старвисп Эмбер – реликт, оставшийся в стороне от громкой поступи ускоряющегося прогресса. Но на борту «Странствующего Цирка» произойдут наиважнейшие события, оставшиеся в «человеческой» части светового конуса истории.

– Поздоровайся с медузой, Борис.

Борис, на этот раз в человеческом обличье, свирепо смотрит на Пьера и сжимает кувшин обеими руками. Содержимое кувшина лениво крутит своими щупальцами: одно из них почти вываливается из раствора, выбивая из него насаженную на кол коктейльную вишенку.

– Достанется тебе за это, – грозит Борис. Мглистый эфир вокруг его головы плюется демоническими образами мести.

Сю Ань пристально смотрит на Пьера, следящего, как Борис подносит кувшин к губам и начинает пить. Детеныш медузы – маленький, бледно-голубой, с кубовидными колокольчиками и четырьмя пучками щупалец, свисающих из каждого угла, – легко скользит вниз. Борис на мгновение вздрагивает, когда нематоцисты впиваются ему в рот, но через мгновение медуза соскальзывает вниз, и тем временем его биофизическая модель фиксирует степень повреждения его разорванной стрекательными клетками ротоглотки.