Ад

— Ты смотри, как любопытно получается, — задумчиво проговорил Камень, который мгновенно перестал сердиться на друга и переключился на анализ ситуации. — Тогда, в ресторане, он фактически спас Родислава от семейного скандала, а Любу — от стресса, вызванного неверностью мужа. Он же не знал, что у них договор и Люба про Лизу все знает, вот и пытался защитить их обоих. Интересно, зачем? Зачем он все время вмешивается в жизнь Романовых и спасает их?

— А теперь еще и в жизнь Лизы, — добавил Ворон. — Лизу-то он тоже спас. Это уж совсем непонятно.

— Да нет, это-то как раз понятно, — возразил Камень. — Лиза — часть жизни Родислава. Если с ней что-нибудь случится, он будет переживать. А ее дети останутся совсем одни, и снова Родиславу и Любе придется принимать какие-то решения. Нет, Лиза-самоубийца нам совсем не нужна. Это только утяжелит ситуацию.

— Ты что?! — Ворон вытаращил на друга круглые блестящие глазки. — Ты что такое говоришь? Это же люди, живые люди, они страдают, у них душа болит, они мучаются, переживают, плачут, а ты рассуждаешь, как… как… Я даже не знаю, с чем сравнить твое такое поведение! У меня слов не хватает. Ты рассуждаешь, как бессердечная дубина, у которой вместо сердца камень. Вот!

— Дубина сделана из дерева, и у нее внутри не может быть камня, — хладнокровно ответил Камень. — Я рассуждаю как аналитик, который с твоей помощью посмотрел не одну сотню сериалов. Всему есть мера. Лиза-самоубийца — это уже перебор.

— Знаешь, я, пожалуй, слетаю в Голливуд, походатайствую насчет тебя, дескать, есть у нас в Вечности один крупный специалист по сюжетам, он может вам сценарии сериалов писать, — огрызнулся Ворон. — Чего ты понимаешь в человеческой жизни-то? Она сама по себе развивается и порой такие зигзаги делает, что ни одному сценаристу в страшном сне не приснится. В общем, я, конечно, тоже очень рад, что Лиза осталась жива, но не потому, что ее смерть, как ты изволил выразиться, утяжелила бы ситуацию, а потому, что она человек и мне ее жалко, как и всех людей вообще. И детей ее тоже жалко. Понял?

— Понял, — покладисто отозвался Камень. — Сквозняк какой-то. Ты не чувствуешь?

Ворон покрутился на месте, склонил голову, прислушался.

— Вроде и вправду дует откуда-то, но невнятно. Сыростью тянет. Ветер, что ли, пожаловал?

— Да нет, для Ветра тяга слабовата.

— Я это, я, — послышался тихий жалобный голос.

— Господи! — переполошился Камень. — Ветрище, друг, куда вся твоя сила подевалась? Ты не заболел ли?

— Побили меня, — простонал Ветер.

Голос его доносился не с высоты, как обычно, а звучал совсем рядом с ушами Камня, из чего Камень сделал вполне справедливый вывод о том, что сил у старого приятеля и впрямь маловато, он даже вверх подняться не может, по самой земле стелется.

— Кто побил? — спросил Ворон. — За что?

— Тучи побили. Я им в прошлом году весь кайф поломал, они только нацелились на какую-то деревушку в Южной Англии, собрались там потоп с наводнением устроить, а я налетел и разогнал их к едрене фене. Так они злобу затаили и по всей планете целый год меня искали. Нашли вот, подкараулили, загнали в Южной Америке в какую-то дыру, где сплошные кактусы, к земле меня прижали и давай мутузить. А кактусы-то колючие — жуть! Всего меня ободрали, на клочки растерзали. Вот еле дополз. Буду у вас отлеживаться, если не прогоните.

— Конечно, конечно, — в один голос заверили его Ворон с Камнем, — живи, сколько надо, набирайся сил, лечись.

— А у вас какие новости? — поинтересовался слабым голосом Ветер. — Что там моя Аэллочка? Как у нее дела?

Камень многозначительно посмотрел на Ворона, как бы подавая ему сигнал к вступлению. Ворон откашлялся и приступил к отчету.

— У Аэллы любовник из бандитов, — доложил он. — Звать Владимиром, в криминальных кругах известен под кличкой Тесак. Видимо, за жестокость и крутость в принятии решений. Жутко богатый человек. Он Аэлле клинику купил, чтобы она там была и хозяйкой, и главным врачом, и ведущим хирургом.

— Ты мне не говорил про клинику, — с упреком заметил Камень.

— Так не успел! Я же про Кирилла кинулся рассказывать первым делом, это важнее. Не сбивай меня, мне и без того трудно, — отпарировал Ворон. — Аэлла до определенного момента этого Владимира от всех прятала…

— Почему? — перебил его Ветер. — Он что, кривой и горбатый?

— Много ты понимаешь! Они познакомились в девяносто пятом году, когда быть бандитом было круто, но перед приличными людьми стыдно было иметь с ними дело. А потом прошло время, бандиты облагообразились, не все, конечно, но некоторые, самые богатые, завели собственные фирмы, шикарные дома, даже во властные структуры пролезли. Вот Тесак как раз из таких. Ходит в смокинге, ездит на «Майбахе», живет на Рублевке. Так теперь Аэлла решила, что можно его в свой круг вывести, тем более что Романовы с ним уже давно заочно знакомы. И она привела его к Бегорскому на свадьбу.

— На какую свадьбу?! — завопил Камень. — Почему я про свадьбу Бегорского в первый раз слышу?!