Ад идет с нами

— Чёрт, — командующий досадливо цыкнул. — А так было бы неплохо заиметь репликантов рядом с Зеларом.

— Разрешите, — подал голос Савин.

Встав с места, майор подошёл к карте, уменьшил масштаб и вгляделся в линию магнитки.

— Здесь, — палец Савина упёрся в отрезок маршрута. — Поезд ныряет в тоннель, летающие дроны за ним не последуют — тесно, от поезда слишком сильные завихрения. Можно сбросить капсулы.

— Не побьются? — с сомнением протянул командующий.

— Люди — да. Репликанты — нет, — уверенно заявил Савин. — Максимум — ушибы. В этом наш плюс. Корпораты никогда не практиковали такой способ доставки групп — не было необходимости. И тем более сбрасывать в тоннеле, где есть все шансы размазаться об стену.

— А почему вы уверены, что наши не размажутся? — поинтересовался командующий.

Савин убрал карту и вывел голограмму конструкции самого тоннеля.

— Первые триста метров тоннеля идеально прямые, — пояснил он. — Капсулы успеют остановиться до того, как начнётся поворот.

— Все шесть? — уточнил командующий, прекрасно зная численность развед-диверсионной группы репликантов.

— Никак нет. Только две — по одной с каждого борта, — твёрдо заявил Савин. — Иначе действительно побьются друг о друга.

— Они смогут при необходимости работать в городе? — задал далеко не праздный вопрос начальник разведки.

То, что репликанты плохо, — а точнее, совсем никак, — приспособлены к агентурной работе, знали все. Искусственные солдаты выделялись в любой толпе, как акадийский левиафан в океанариуме. И опасения разведчика были понятны и обоснованы.

— О да, — улыбнулся в ответ Савин. — У меня есть как раз две отлично подготовленные для такой работы кандидатуры.

Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура

Костас не заметил, когда и как заснула Ракша и когда успел придремать он сам. Полковнику снилось, что он не спит и решает очередную проблему, когда писк зуммера беспощадно выдернул его из объятий Морфея.

Рам вздрогнул, просыпаясь и едва не вывалился из кресла. Помотав головой, чтобы разогнать остатки сна, китежец вставил наушник в ухо.

— Полковник, — услышал он сухой и деловитый тон Прокофьева. — Достигнута договорённость о гуманитарном коридоре, который вы просили. Высылаем из города женщин с детьми возрастом до десяти лет, беременных и пригодных к транспортировке больных. Подготовьте список эвакуируемых, их число и количество необходимого транспорта. Вернее, пассажирских составов. И составьте график отправки. К утреннему совещанию жду рапорт.

— Есть, сэр, — не веря услышанному ответил Костас.

На миг чувство глубокого облегчения прогнало усталость. Теперь на его совести не будет хотя бы детей. Но мгновение радости миновало и Рам обречённо уставился на монитор, понимая, какая бездна перед ним раскрылась. Если с составлением графика и расчётом транспорта проблем не было, то с остальным… С остальным — полная, беспросветная задница. Ибо весь наличный состав в лице Ракши, отмороженного “сфинкса” и собственно Рама и без того загружен по самую маковку.

Нужно смотреть правде в глаза — в части, касающейся городского быта он потерпел полнейшее фиаско.

Значит, придётся всё же “идти на поклон” к бывшей хозяйке кабинета.

Покосившись на тихо посапывающую Дану, полковник неохотно взял комм, вызвал старшего патруля в квартале, где жила Зара и приказал организовать с ней сеанс связи.

— И не забыть раздать подсрачников грёбаным связюкам, — пробурчал Рам, завершив разговор. — Ползают, как мандавошки по мокрому хрену, за сутки так ни черта ума не дали. Утром сеть не заработает — будут на крышах флажками и фонариками семафорить.

Через пятнадцать минут ожил комм. Старший патруля отвратительно жизнерадостным голосом отбарабанил о выполнении задания и передал гарнитуру идиллийке.

— У меня для вас две новости, одна — хорошая, вторая — очень хорошая, — вместо приветствия сообщил Рам, едва услышав сонный голос Зары. — Хорошая: мы договорились о гуманитарном коридоре для детей до десяти лет вместе с матерями, беременных и тех больных, кто перенесёт дорогу. Очень хорошая: список этих людей составите вы.

Из голоса экс-мэра пропала всякая сонливость.

— Правда? Это прекрасно! Когда я могу приступить?

— Сейчас, — ответил Костас. — Я прикажу патрулю привезти вас в комендатуру.

— Десять минут на сборы и я выезжаю! — не скрывая радости ответила идиллийка и оборвала связь.

Насчёт сбора в десять минут китежец искренне сомневался, но готовность леди-мэра заняться делами немедля внушала осторожный оптимизм. Оставалось надеяться, что она окажется компетентным работником.

На диване завозилась Ракша.

— Извини, разбудил, — повинился Костас.

Дана сонно воззрилась на него, затем наклонилась и, повозившись в коробке с пайками, завладела банкой кофе.

— Объясни, — дёрнув язычок разогревающего элемента, сказала Ракша, — какого рожна мы, сидя жопой на куче охрененных харчей, давимся пайковым дерьмищем?

— Ну, наш “молчи-молчи” паёк дерьмищем не считает, — не удержался от подколки Рам.