Ад - удел живых

Поздним вечером, вертя в руке стакан с разведенным спиртом, полковник снова поднял трубку телефона для связи с мэром.

— Юра… У нас… Всё… — севшим до хрипоты голосом сообщил Шепелев. — Если можешь, пришли кого-нибудь, кого не жалко, убраться… Мои ребята, после сегодняшнего… Не смогут…

— Понял, Ваня… — мрачно ответил мэр. — Технику и стройматериалы тоже пригоню, на острове за дамбой весь день колонна стоит.

Бросив трубку на рычаг аппарата, начальник бывшей, уже бывшей колонии, которой в ближайшие дни предстояло стать фортом для размещения выживших, опрокинул в себя содержимое стакана и откинулся на спинку кресла, бездумно уставившись на стрелки часов, стоящих на столе… Ужасно хотелось вычеркнуть, вытравить, забыть прошедший день, звуки автоматных очередей, крики умирающих, безумие и боль в глазах подчиненных, исполнявших бесчеловечный, но необходимый для города и всей округи приказ…

Глава 10 Денис Хворостов, бывший охранник

23 марта, пятница, г. Ярославль

Убивает противника ярость,

захватывает его богатство жадность.

Сунь Цзы, «Искусство войны»

Поднявшись за час до рассвета, мы начали готовиться к отъезду. Пока женщины и Матвеевич, устроив жуткую суматоху, собирали вещи, а Бэтэр переносил тюки в машины, мы с Игорем соорудили из толстых кусков бруса нехитрый помост для переезда через железную дорогу. Я знал пару мест, где можно было без особых проблем пересечь на машинах железку, ведущую в Рыбинск, в обход кордонов, закрывших выезды из города. Требовался только простенький мостик, укладываемый на рельсы.

Закончив с помостом, мы приладили его к багажнику на крыше «буханки», другого места уже не нашлось, машины оказались забиты под завязку.

— Ну что, по машинам? Все готовы? — спросил я, осматривая наше разношерстно одетое воинство. — Игорь, Витя, вы в голове колонны, в «буханке», маршрут вы знаете. Саня, мама Вера, Матвеич — вы в джип. Я и Ксения замыкаем на «Соболе».

Когда Игорь, Санька и Ксения вывели машины из двора, к ожидавшему на улице Бэтэру, мы с Матвеичем еще раз осмотрели двор и дом, убедившись, что всё закрыто, выключено, потушено. Немного поискав сбежавшего куда-то кота, полудикого рыжего разбойника, тесть закрыл ворота, с сожалением окинул взглядом осиротевший дом с резными наличниками, и залез во внедорожник.

Когда колонна выехала на Тутаевское шоссе, я с удовольствием заметил, что дорога стала гораздо свободнее. Возможно, желающие сбежать из города люди еще не проснулись, может быть, кордоны открыли, позволив зажатым в пробках машинам разъехаться по области. Так или иначе, до поворота на улицу Урицкого мы доехали за каких-то пять минут.

Перемены, произошедшие с хорошо знакомой мне улицей, на которой я бывал много раз, потрясли до глубины души. Скверик возле станции скорой помощи был усыпан трупами, возле самой станции стояла распахнутая и покинутая «скорая», продуктовый магазин у дороги смотрел на мир пустыми глазницами выбитых окон и темным провалом вывороченной двери. Разбросанный везде мусор и полное отсутствие людей на улице, создавали тягостное впечатление заброшенности. В глубине дворов, плывущих за окном машины, промелькнули несколько неподвижных фигур. И снова до самой улицы Блюхера — трупы, трупы… Некоторые из них, вповалку лежащие на дороге, приходилось аккуратно объезжать «змейкой», чтобы не потревожить покой умерших. Можно было бы выйти, вытащить на обочину, но неизвестно, что или кто их убил. Лучше не рисковать, если есть возможность проехать.

— Брагино здесь! Брагино здесь! — Лозунг «пацанов» старейшего жилого района в Ярославле. Примерно значение «Брагино — здесь! Брагино — здесь все заодно!». Улица Урицкого расположена в данном районе. — печально ухмыльнувшись, сказала Ксюха, когда сваленные на дороге трупы остались позади.

Переехав через трамвайные пути, мы оказались почти в другом мире. Из дворов микрорайона то и дело выезжали груженые скарбом и людьми автомобили. Одни сворачивали в сторону Ленинградского проспекта, куда ехали и мы, другие в противоположную сторону, к Тутаевскому шоссе, протянувшемуся вдоль Волги.

Выехав на проспект Дзерджинского, ведущий к переезду через железную дорогу, наша маленькая колонна попала в неторопливый поток машин. Справа, в десятом микрорайоне, густо дымил выгоревший полностью многоэтажный дом, при неудачном порыве ветра окутывая удушливым черным туманом дорогу. Попав в ядовитое облако, Ксюха закашлялась, я пытался дышать через кепи, плотно прижав его к лицу. Вскоре дым повернул в другую сторону, а я обнаружил, что мы почти выехали к переезду. К счастью, он был открыт, и нам не придется совершать подвиг, форсируя железку с помощью помоста.