Ad Vitam 1 (СИ)

— Как же, — не поверил Грен. — А поливать, подрезать и что там еще надо делать?

Он успел заглянуть в несколько книг по садоводству в Калифорнии, которые купила Туу-Тикки и составил приблизительное представление об уходе за садом.

— Это можно будет духам поручить, — отмахнулась Туу-Тикки и приняла из невидимых рук чашку с пряно пахнущим чаем. Она любила чай с травками и не допускала призрачных помощников до заваривания. — Кстати, ты в курсе, что у нас подвал двухъярусный?

— Не в курсе, — Грен удивился. — Я спускался вниз и второго яруса не заметил.

— Не знаю, зачем это так сделано, но там водопроводный и канализационный насосы, генератор, насос системы климатизации и стиральная с сушильной машины. Я думаю, первый ярус подвала — это такой резерв площади, если нам будет не хватать места.

Грен обвел взглядом огромную гостиную и хмыкнул.

— У меня на Каллисто вся квартира была размером с мою нынешнюю спальню.

— Специфика страны, — пожала плечами Туу-Тикки. — В свое время Икея чуть не прогорела тут, пока не догадалась начать выпуск мебели не по европейским, а по местным, увеличенным стандартам.

— Что такое «Икея»? — поинтересовался Грен.

— Сеть магазинов, которая продает дешевую мебель и всякое для дома. У меня в России вся мебель была оттуда. Диван, комоды, компьютерный стол, пледики… Принесешь мне плед? Я к себе наверх сегодня не поднимусь. Буду спать тут.

Она допила чай, поставила чашку на столик и сползла на подушки.

Грен встал, подошел, наклонился над нею.

— Я тебя отнесу, — сказал он.

Он подхватил Туу-Тикки на руки. Она оказалась легче, чем он предполагал, и напряглась, когда он поднял ее, но расслабилась, стоило ему поставить ногу на первую ступеньку лестницы. Закинула руку ему на плечи и сказала:

— Давненько меня не носили на руках.

— Мое упущение, — улыбнулся Грен.

Дверь ее спальни распахнулась перед ними, вспыхнул рассеянный свет, и Грен уложил Туу-Тикки на середину широкой кровати, застеленной вязаным одеялом из квадратиков разных оттенков зеленого и желтого.

Ее спальня была зеркальным отражением его комнаты. Такие же окна и занавески, такая же кровать и зеркало, те же двери в ванную и в гардеробную. Правда, пахло тут иначе — табаком, духами и чем-то еще, не очень знакомым, но приятным. На полу по обе стороны кровати лежали коврики из овчины, на прикроватной тумбочке выстроились в стойке три трубки, там же стояла банка табака и лежала стопка книг. Вот и всей разницы.

— Не уходи, — попросила Туу-Тикки. Она выпуталась из свитера, кинула его на стул, промахнувшись, и похлопала ладонью по одеялу. — Посиди со мной.

Грен повесил свитер на стул и сел. Взял Туу-Тикки за прохладную ладошку в кольцах. Лак у нее сегодня был яблочно-зеленый. Укоризненно заметил:

— Ты опять не поужинала.

— Мы ели в «Йошиз», забыл? И потом, у меня в тумбочке заначены мандарины. Как же все-таки хорошо наверху! Хотя я и боюсь высоты.

— Я не заметил.

— Нет, правда боюсь. Мне становится нехорошо, даже когда я смотрю на фото, снятые с большой высоты. Знаешь, есть же такие экстремалы, которые в одиночку забираются на самый верх башен и всяких промышленных труб и фотографируются там?

Грен кивнул.

— Это потому, что я была с тобой, — сделала неожиданный вывод Туу-Тикки и погладила Грена по ладони. — Мне с тобой очень надежно. Хорошо, когда ты рядом. Спокойно.

Грен возразил:

— От меня не так много толка.

— Не спорь, — велела Туу-Тикки. — Это же мое восприятие и мои впечатления. Со стороны виднее. Ты-то сегодня не устал?

— Устал, — признался Грен, — но не так сильно, как ты. Я привык много ходить на Титане. И потом, на Каллисто — там нет общественного транспорта, города же совсем маленькие. Да еще и высотные, как даунтаун. Ну и тут — мы много ходим, я привык.

— Слушай, мне вот что интересно: на Каллисто же сила тяжести намного меньше земной, так? А тебе не понадобилась адаптация к земной силе тяжести. Я права?

— Да, — задумчиво сказал Грен. — Я поэтому и не мог поверить, что я на Земле. Не было периода адаптации. Как будто мои мышцы перенастроились на местную тяжесть, пока я спал.

— Может, так и было?

— Может быть, — согласился Грен. — Но это все равно странно. Есть специальные препараты для адаптации к иной силе тяжести, но я их не принимал. Честно говоря, я думал, что так и умру по дороге на Титан.

— Почему на Титан? — удивилась Туу-Тикки. — Ты же родом с Марса.

— У меня самые яркие переживания связаны с Титаном, — коротко объяснил Грен. — Я там воевал, там почувствовал себя мужчиной. Впервые прошелся по грани. Впервые почувствовал, на что я способен. Впервые… неважно. А Марс — это детство, это юность. Семья. Арест и суд.

— На Титане ты был героем, а на Марсе ты преступник?

— Примерно так, — вздохнул Грен. — Ты бываешь очень проницательна.

— Интуиция с успехом заменяет информацию, — сообщила Туу-Тикки и освободила руку, чтобы взять трубку.