Ad Vitam 1 (СИ)

Пока она набивала ее и раскуривала, Грен рассматривал ее: тонкая талия, перехваченная широким кожаным поясом, очередная многослойная шифоновая юбка — сегодня салатовая, прозрачные колготки, обтягивающая светло-серая водолазка, подвеска с пустельгой на шее, растрепавшиеся от ветра волосы. Потом спросил:

— А когда тебя в последний раз носили на руках?

— Давно. Одним странным летом.

— Кто?

— Человек, который меня любил. Он правда меня очень любил, а мне он даже не нравился. Странный был, и сексуальные предпочтения у нас не совпадали. К тому же у меня была полная голова тараканов, — хмыкнула она. — Я ездила в клинику на обследование, перенервничала, я вообще боюсь больниц. Боялась. А он с третьего этажа на первый нес меня на руках. Платье на мне было белое… Боги, сколько же лет прошло! Последнее, что я о нем слышала — он женился, много пьет, так, что отказывают почки… Может, я и виновата отчасти в этом, но что я могла с собой поделать? Я не люблю быть «нижней» в садо-мазо.

— Я тоже, — тихо сказал Грен. — Хотя и приходилось.

— Вот и мне приходилось, и не понравилось. Так что ничего бы у нас с ним не сложилось, несмотря на все его чувства. Кончилось все скверно: мой новый бойфренд избил его, хотя был на голову ниже, и порезал его осколком фарфоровой чашки. Я потом кровь замывала по всему коридору. Зато с тех пор точно знаю, что крови не боюсь.

— Я однажды порезал одного человека заточкой из зубной щетки, — признался Грен. — Полгода карцера, но оно того стоило.

— Тюрьма? — с сочувствием спросила Туу-Тикки.

— Да, — вздохнул Грен. — Шесть лет. Тебя это не пугает? Я все-таки уголовник. Беглый каторжник. Каллисто не выдает преступников властям.

Туу-Тикки фыркнула:

— Я не чувствую, чтобы ты был опасен для меня. Я доверяю интуиции Йодзу. Да и потом, мало данных, понимаешь? За что тебя посадили, отчего ты сбежал — я не знаю.

— Ложное обвинение, — коротко бросил Грен. — Мой напарник на Титане подкинул мне кое-что, а потом дал против меня показания.

— Вот ведь сволочь! — возмутилась Туу-Тикки. — А адвокат?

— От него не было толка. Может быть, дед смог бы нанять хорошего адвоката, но он не захотел. Извини, мне неприятно вспоминать об этом.

— Прости, — Туу-Тикки сжала его ладонь. — А саксофонист ты очень хороший. Тот парень, который играет в «Йошиз», в подметки тебе не годится.

Грен улыбнулся.

— Я три года играл в маленьком клубе, а до этого семь с половиной лет не играл вообще.

— Это не отменяет твоего таланта, — объяснила Туу-Тикки. — Может, попробуешь найти место, чтобы играть? Я читала, в «Джаз гэллери» по пятницам и субботам джемы.

— Наверное, надо будет туда наведаться. Просто чтобы проверить, что я еще могу. Ты поедешь со мной?

Туу-Тикки кивнула. И зевнула, прикрыв рот кулаком. Грен поднялся.

— Не буду мешать тебе спать. Хорошей ночи.

— И тебе, — улыбнулась она.

Лег Грен не сразу. Разговор с Туу-Тикки взволновал его. Они о многом говорили, но прошлом Грен еще не рассказывал. Рано или позно это нужно будет сделать, но он тянул время.

Он прошелся по дому. Выпил чашку горячего шоколада. Подумал, не добавить ли в него ликера — Туу-Тикки любила ликеры и в домашнем баре стояло полтора десятка разных бутылок, не считая того алкоголя — виски, джина, водки, рома, вина, бренди и коньяка — который был закуплен для будущих гостей. Но как Туу-Тикки боялась потолстеть, Грен боялся возврата к алкоголизму. На Каллисто пил он намного больше и чаще, чем ел. Этому способствовал и «Синий ворон», и вторая… работа. Водка. В основном водка. Иногда — коньяк. И если для того, чтобы набрать вес, нужно время, для того, чтобы сорваться в запой, достаточно одной стопки. Так что ликер остался стоять нетронутым.

Грен зашел в гостевые комнаты, где уже были застелены постели — Туу-Тикки покупала белье с набивным рисунком: цветы, рыбы, дельфины, звезды, листья, трава, деревья. Абстракции она не любила. В одной комнате белье было из плотного белого льна с машинной вышивкой. Проверил гостевые ванные: одна мужская, одна женская, одна смешанная. Потрогал туго свернутый белый лист на спатифиллуме — будущий цветок. И ушел к себе.

Он уже привык к присутствию и помощи духов. Туу-Тикки даже как-то ухитрялась разговаривать с ними. Грен до такой чувствительности пока не дорос и духов не слышал, но обращаться с ними к просьбами обращался. Вот и сейчас он прошел в ванную, скинул всю одежду в плетеную корзину для белья и попросил собрать ему волосы. Бесплотные руки немедленно подняли его гриву, закрутили в свободный узел и закололи длинными деревянными шпильками. Грен встал под душ и долго мылся. Просто потому, что здесь была нелимитированная вода. Ванну он принимать не стал — у него никогда не получалось провести в ней меньше полутора часов, а с утра он хотел съездить в магазин на Женева Эйв за теплыми булочками. Ему очень нравился магазинчик, где с семи утра начинали продавать булочки с ягодами и длинные багеты с хрустящей корочкой. Туу-Тикки тоже их любила.