Ad Vitam 1 (СИ)

Туу-Тикки поцеловала его в щеку.

— Обнадежил. Просто, понимаешь, у меня никогда не складывались отношения. Я так устроена, что при совместной жизни вытаскиваю из мужчины самое худшее, что в нем есть. Просто провоцирую. Причем ни я этого не отслеживаю, ни мужчина. Вот этого я и боюсь. Ты чудесный, правда. И я боюсь увидеть, как ты меняешься по отношению ко мне.

Грен задумался.

— Знаешь, а я всегда вытаскивал из своих партнеров лучшее, что в них есть. Заботливость, вежливость, стремление поддерживать. Может, твои и мои свойства сложатся? Как бы то ни было, хорошо, что ты предупредила. В любом человеке есть чернота. Во мне тоже. Но дело не в этом. Важно не пускать эту черноту наружу.

— Вот и Кинг об этом пишет. Знаешь, чего бы мне хотелось? Полноценного романа. Такого, как в юности. Постепенного. Я понимаю, что мы с тобой взрослые, битые люди и можно было бы пропустить «конфетно-букетный период», но все же хочется. У меня его толком никогда и не было, пожалуй.

Грен рассмеялся.

— У меня тоже. За мной ухаживали, было. Я — нет. Значит, завтра привезу тебе котенка и цветы. Какие ты любишь?

— Розы. Хризантемы. Пионы, но они еще не цветут. Ирисы. Нарциссы. И черный шоколад.

Киану загнал мышку под кресло и наполовину залез туда, ворочая толстой рыжей попой с пышным хвостом.

— Даже не представляю, каким он будет, когда вырастет, — признался Грен. — Я написал блюз, хочешь послушать?

— Конечно! — вскинулась Туу-Тикки. — Пойдем к тебе в кабинет?

— Я принесу саксофон, — он встал. — Сейчас.

Блюзов за прошедшие два месяца Грен написал несколько, но только один был готов полностью и был пригоден для солирующего саксофона. Остальные требовали мультиинструментальной записи, а Грен еще не придумал, как осуществить ее в одиночку. Он мог купить нужный софт, мог наложить партию саксофона на партию фортепиано, но не представлял, где взять партию гитары, контрабаса, ударных.

— Баритон, — сказал Грен, вернувшись в гостиную. — Надеюсь, гостей он не разбудит.

— Звукоизоляция хорошая, — отозвалась Туу-Тики, у которой на коленях свернулся котенок. — А хотя бы и разбудит. Уже девять вечера, а они спят с утра.

Грен улыбнулся ей, пробежался пальцами по кнопкам и начал играть.

Грен проснулся от аромата кофе с пряностями. Вынырнул из дурного, душашего сна и некоторое время смотрел в потолок, возвращаясь к реальности. Кофе благоухал на столике возле кровати. Грен перекатился на бок и взял чашку. С первого глотка понял, что кофе готовила Туу-Тикки. А принесли его сюда, наверное, духи. Грен пил и чувствовал, как кошмары отступают, смываемые вкусом и запахом, легким ветром, задувавшим в открытое окно, гладкостью простыней под ладонью и шелковистостью пижамной куртки на плечах.

Туу-Тикки приготовила ему кофе и велела, чтобы его принесли в спальню. Словно знала, что ему понадобится якорь для связи с настоящим, чистым и светлым, как в детстве. Или… Грен взял со столика часы, взглянул на циферблат. Двадцать минут одиннадцатого. Не так поздно. Впрочем, он всегда вставал позже нее.

К запаху моря примешивался незнакомый сладкий аромат. Грен выпутался из одеяла и с чашкой в руках подошел к окну. Все как всегда. А что же тогда пахнет?

Он привел себя в порядок и спустился вниз. Гостиная была пуста, потрескивали дрова в камине. Во входной двери появился лаз для кота, но самого Киану нигде не было видно. В кухне было пусто, в кабинете Туу-Тикки — тоже.

Грен вышел во двор. Шумела вода — бассейн наполнялся, блики солнца на воде слепили глаза. Киану кувыркался в траве возле бортика, терзая мячик с хвостом из перьев. На качелях сидели Доминик и Кодзу. Кодзу курил, Доминик обнимал его за плечи.

— Привет, — улыбнулся им Грен. — Хорошее утро.

Кодзу помахал ему рукой с зажатой сигаретой, Доминик кивнул. Грен двинулся по извилистым дорожкам, отыскивая Туу-Тикки. Она оказалась в саду. Сидела на траве, скрестив ноги, под разом зацветшими деревьями. Грен сел рядом и поцеловал ее.

— Спасибо за кофе.

— Рада, что тебе понравилось. Смотри, какая красота! — она указала на деревья, усыпанные белыми цветами. — Знаешь, я как-то не ждала, что они зацветут в этом году. Но цветут же. Может, даже плодоносить будут. Жаль, я не подумала посадить яблони. Здесь должны вызревать потрясающе вкусные яблоки.

Ее волосы были уложены в корону из кос, которую под затылком скрепляла яркая заколка. Мочки маленьких ушей оказались не проколоты, а на пальцах не было колец. Полупрозрачная, как крылья златоглазки, шелковая блузка янтарного цвета мягко облегала узкие плечи. Широкие льняные брюки измялись и местами позеленели от травяного сока. Зеленый лак на ногтях, на руках и на ногах, тонкая нитка серебряного браслета вокруг запястья.

Грен обнял ее, Туу-Тикки приникла к нему.

— Как гости? — спросил он.

— Позавтракали, посмотрели со второго этажа на город и сейчас осмысляют реальность. Кодзу еще не пришел в себя. И не скоро придет, я думаю. Доминик интересуется этим миром. Надо будет купить им хотя бы смартфоны, а лучше — по планшету в руки. Пусть серфят по сети.

— А язык они знают? — поинтересовался Грен.