Ad Vitam 1 (СИ)

— Дело в том, — начал старший, — что императивы «обезьяны в человеке» в нас с возратом слабеют. Перестают действовать примерно после тридцати пяти–сорока лет. Меняется система ценностей. Мы видим мир и людей под другим ракурсом.

— Та самая эльфийская зрелость, — добавил средний.

— Например? — спросил Грен.

— Другой взгляд на время, — объяснил средний. — В твоем возрасте я был уверен, что уже ничего не успею. Не те годы. Это потому, что человеческое мышление не заточено на жизнь после тридцати пяти.

— Ты истраченный ресурс не сбрасывай со счетов, — указал ему старший. — Мы все к моменту встречи с Первым Домом выработали его в минус.

— Ну да, — согласился средний. — Инерция смерти, было такое. Но это проходит. А потом смотришь — и видишь, что спешить некуда. Впереди десятилетия активной жизни.

— Десятилетия? — не поверил Грен. — Ну, положим, при наилучшем раскладе я бы и на Марсе дожил до восьмидесяти. Но шестьдесят — это уже старость, я бы не стал закладываться на что-то долгосрочное.

— Здесь ты можешь смело закладываться на век, — заверил старший. — Этот срок леди Наари мне обещала.

— Да? — удивился средний. — Я не интересовался, но в целом, ощущение сходное. Может, у тебя, — обратился он к Грену, — и больше будет. Активная Старшая Кровь и все такое.

— На срок жизни продолжительностью в век? — не поверил Грен.

— На срок активной жизни в век, если брать за точку отсчета момент ее колдовства, — уточнил старший. — И действительно, Старшая Кровь… Наверное, даже и больше. Век от текущего момента. Кстати, на сколько я выгляжу? — неожиданно спросил он.

Средний рассмеялся.

— Двадцать два? — спросил Грен. — Ну, может, чуть больше. И ты, — обратился он к среднему, — тоже.

— Мне сорок семь, — сказал старший. — Я не изменился с того момента, как проснулся в Первом Доме. И Тави — тоже.

— При твоей активной публичной жизни ты еще огребешь с этим проблем, — пообещал средний.

— А то я не знаю! — отмахнулся старший. — Пока все списывается на удачную генетику. И на хорошую косметику.

Средний рассмеялся.

— Хотел бы я почитать твои интервью в женском глянце, — сказал он.

— Скину подборку при случае, — спокойно пообещал старший. — Кстати, реклама мужской уходовой косметики приносит изрядный доход.

— Обойдутся, — отмахнулся средний. — Предпочитаю быть «лицом» дизайнера танцевальной обуви.

Грен наморщил нос.

— Идея торговать собой каким бы то ни было образом мне не нравится, — сказал он. — И деньги у меня есть.

— У тебя детей нет, — сказал средний.

— И не будет, — хмуро сказал Грен.

— Не зарекайся, — возразил старший.

— Да ты офигел, — удивился средний. — Хотя…

Грен смотрел на них, не понимая.

— Тами вот всерьез думает о питомнике борзых, — невпопад сказал средний. — Только пока не решила, каких — русских, бакхмулей или салюки.

— Не советую связываться с бакхмулями, — покачал головой старший. — Красивы, да, но настолько себе на уме…

— Все борзые себе на уме, — отмахнулся средний. — У тебя что, бакхмуль — первая борзая?

— Да.

— Ну а у нас салюки был сразу, а русская появилась через полгода. И чем-то мне эта идея категорически не нравится, а чем — уловить не могу.

— Тами собирается разводить рабочие линии или выставочные? — спросил Грен. — Мы с Туу-Тикки думали про борзых. Русские — просто потрясающие. Но их же тренировать надо? Рабочие линии точно надо.

— О! — поднял палец средний. — Точно. Нам негде тренировать и натаскивать на охоту русских борзых рабочих линий. В Калифорнии не выдают лицензии на охоту с борзыми.

— Остаются бега и салюки, — улыбнулся Грен.

— Ох да, — кивнул средний. — А главное, лошади-то у нас есть.

— У нас тоже. Правда, я редко езжу. Сложно выкроить время, — признался старший. — Но это больше для Тави, чем для меня.

— Лошади? — удивился Грен. — Здесь можно держать лошадей в городе?

— Да в окрестностях полно ранчо с лошадьми, — объяснил средний. — Мы сначала брали лошадей в аренду, покататься. Потом купили своих.

— Я сразу купил, — добавил старший. — Теоретически, можно оборудовать конюшню при доме, но тут негде устроить леваду и не хочется нанимать конюха. Лишние люди. Тави уборщицу с трудом терпит.

— Тами просто робопылесосов накупила, — удивился средний. — О наемной прислуге даже речи не шло.

— Спасибо за идею, — поблагодарил старший. — А со стиркой как?

— У меня руки не отвалятся раз в неделю в прачечную съездить, — объяснил средний.

— А у нас духи, — улыбнулся Грен.

— Хорошо устроились, — одобрил средний. — Интересно, как Первый Дом это провернул? С духами? У нас живут только те, которых Тами приручила.

— У нас только домовой, — вздохнул старший. — Тави из Москвы привезла.

— Может, дело в том, что это — ситтин? — спросил Грен.

— Первый Дом научился создавать ситтины? — изумился средний.

— Они всегда умели, — объяснил старший. — Как бы иначе они сами жили среди людей? Кстати, кто из нас на чем играет?

— Сакс-тенор, сакс-баритон, клавиши, блок-флейта, свирель — это которая флейта Пана, — отчитался средний. — И гитара — совсем немного. Плюс вокал — Тами уговорила.

— Рояль, тенор, баритон и немного альт, — сказал Грен. — А что?