Ад Восточного фронта. Дневники немецкого истребителя танков. 1941–1943

Средняя ежемесячная зарплата[31]:

Квалифицированный специалист 300 рублей

Солдат Красной армии 7 рублей

Офицер 210 рублей

Размер пенсий исчислялся заработками, в среднем 80 рублей.

Зимнее пальто стоило 2000–3000 рублей

Приличный костюм 1500–2000 рублей

Пара туфель 200–300 рублей

Гусь 120 рублей

Яйца и масло 25 рублей

Буквально сразу же, за несколько дней, из лояльных украинцев была сформирована милиция, проявившая себя с самой лучшей стороны в эти нелегкие последующие дни.

Докладывают о группе партизан численностью в 2 тысячи человек. Развертываемся и вступаем в бой с вооруженными бандитами. У них пулеметы, орудия, противотанковые орудия и другие пехотные вооружения. Так как партизаны начинают представлять серьезную угрозу для Лебедина, приходится запрашивать подкрепление из Ахтырки. На одном из участков нам приходится временно отступить, оставив наших убитых и раненых. Возвратившись, обнаруживаем их изувеченными. В самом городе обстановка неуверенности. Нападение на унтер-офицера с целью ограбления. Преступник схвачен в тот же день и повешен. На следующий вечер двое ворюг напали и на меня. Темень стояла кромешная, и обоим удалось сбежать и скрыться в лабиринте переулков. Одного я точно ранил, и вроде бы серьезно – утром при осмотре места преступления мы заметили кровавый след на земле. Но отыскать их нам так и не удалось.

Во второй половине дня было расстреляно 10 человек заложников. Мы теперь не церемонимся, а действуем железной рукой – городские виселицы не пустуют. Казни стали неотъемлемой частью повседневности. Так, и только так должно быть.

С фронта дурные новости: 21 ноября часть дивизии, находившаяся на отдыхе, была спешно поднята по тревоге для соединения с боевой группой Петерсдорфа, ответственной за один чрезвычайно опасный участок фронта вблизи Обояни.

Тем временем установились жуткие холода, временами столбик термометра опускается до минус 25 и даже 30 градусов. У большинства из нас зимнее обмундирование отсутствует, участились случаи обморожений.

12 декабря

Большая часть дивизии уходит из Лебедина. По железной дороге в «спальных вагонах» 19-го числа прибываем в Обоянь.

22 декабря

Дивизия поделена на отдельные боевые группы, подчиняющиеся разному командованию. Линия фронта здесь очень тонкая и к тому же прерывистая. Рядом с рекой Ржавой демаркационной линией, отделяющей нас от соседней армии, 40 километров линии фронта никем не заняты. Когда мы прибываем туда, мы видим такое, что нас явно не вдохновляет. Стало быть, это и есть наша позиция на зиму. И здесь нам предстоит останавливать натиск русских?

Плакать хочется, жалкие окопчики – воронки, – мерзлую землю приходится взрывать, обрывки колючей проволоки, и это все? Те, кому мы пришли на смену, исхудалые, бледные, со странным блеском в глазах. Они молча жмут нам руки и бредут в тыл. Час спустя в результате взрыва снаряда гибнут двое наших товарищей и еще несколько человек получают ранения.

Вечером первая массовая атака большевиков. При поддержке танков лыжные батальоны вихрем налетают на нас. Ледяной северный ветер со снегом дует прямо нам в лицо, глаза ничего не видят, оружие дает осечки на морозе. Видимость – десять шагов. То здесь, то там вдруг из снежного месива в считаных метрах от тебя выныривает русский танк. Разрывы ручных гранат, дикие крики, жесточайшие рукопашные схватки. Два наших орудия раздавлены танками.

В общем, тут нам не удержаться. Что же теперь, каждый за себя?

Наше отделение собирается в каком-то колхозе в двух километрах отсюда. Мы ждем, ждем. Проходит полчаса, а нашего подразделения нет и в помине… Никого… Ни одного человека. Трагедия началась…

23 декабря

Ночью прибывает подкрепление, но люди измотаны так, что еле держатся на ногах. Они совершили невозможное – на своих двоих отмахали 30 километров в снегопад, увязая в снегу, и даже притащили с собой два орудия. В таких условиях о контратаках и думать нечего, а завтра будет уже поздно контратаковать.

Удивляемся, почему русские не преследовали нас.

В условиях постоянных танковых атак взрывами гранат готовим для себя окопы. Превращаем в огневые точки все – хаты, картофелехранилища, погреба.

24 декабря

Весь день резкое усиление активности разведки. Похолодало еще сильнее – минус 30, как кто-то сказал. Боеприпасы у нас на исходе, и я вместе с двумя бойцами на маленьких деревянных санях оправляюсь на КП батальона. Жалкая кляча еле плетется, выдыхая облачка пара. Шерсть ее заиндевела.