Ад Восточного фронта. Дневники немецкого истребителя танков. 1941–1943

«О[боянь] должна быть взята при любых обстоятельствах в ночь с 8 на 9 января. В нашем распоряжении – 16 батальонов (из расчета 500 человек на батальон, то есть мы располагаем 8000 солдат и офицеров) плюс тяжелые вооружения. Предпринять атаку О. с 17.00 до 20.30 всеми имеющимися средствами артиллерии и танков. В 20.30 батальону Потовка прорвать аванпост немцев на севере, а также с боем прорвать внешнюю линию фортификаций города и клином внедриться в южную его часть. После успешного соединения с нашими южными силами овладеть городом согласно плана.

В целях воспрепятствования отходу неприятельских сил из Обояни, батальоны Самонева, Тимашко и Лашвиркова блокируют подступы с северо-запада и востока, а дополнительный полк будет отвечать за южное направление (Омск).

2-му и 3-му батальонам «Максим Горький» продвинуться с севера на северо-восток для установления связи с действующими на юге силами. Еще раз обращаю внимание на распоряжение от 17 декабря 1941 года. Это особое распоряжение Сталина, доведенное до нашего сведения 7 января, содержит и такие слова: «В будущем я желаю видеть немцев только мертвыми!»

Но эти кошмарные дни позади, и большевикам не удалось угодить своему хозяину.

12 января

Спать, спать и еще раз – спать!

13 января

Под командованием полковника Хакле формируется сильная, мобильная, опытная диверсионная группа. На многих участках восточнее Обояни продолжаются ожесточенные бои.

1 января русским удалось в одиннадцатом часу утра провести два полка через брешь у Ржавы – силы подкрепления для сражающихся. Нам пришлось бы туго, наступай они более быстрыми темпами. Два полка присоединились к отступавшим, заставив их продолжить бой у Верхнего Дунайца (около 56 километров северо-восточнее Обояни).

14 января

Ускоренным маршем наша группа переброшена туда. Бои и холода последних недель измотали нас ужасно. Мои бойцы – кожа да кости, а «покойников» и впрямь не отличишь от таковых. С раннего утра мы пробираемся через этот окаянный снег. В снегопад и вот уже несколько часов. Ветер продувает наши шинельки и вообще все, что мы на себя напялили. Мороз пробирает до костей, от него кровь стынет, мы ощущаем его каждым нервом. Ориентируемся мы лишь по придорожным столбам. Темнеет. Ночи здесь бесконечно долгие, морозные, ветреные. Совсем как в тундре. Расстояния огромны. А звезды спокойно и бесстрастно взирают на наши муки. При минус 40 градусах наше оружие выделывает фокусы. Всем нам без исключения не раз приходилось испытывать в эту зиму чувство безраздельного отчаяния от осознания того, что ты на пределе сил!

После непродолжительного отдыха в какой-то хатенке (спать было запрещено, хотя мы устали как собаки), продолжаем путь. К началу дня добираемся до Верхнего Дунайца.

15 января

Враг засел прямо перед нами в хуторе Заикин и в селении Толстоплотава. Наши пехотинцы, к которым мы присоединяемся, вводят нас в курс дела относительно русских. Речь идет о новых силах, прибывших с Дальнего Востока Советского Союза. Большевистское руководство считает, что введение в бой резервов этой зимой позволит им переломить ход войны в свою пользу.

Вчера наши пехотинцы овладели Верхним Дунайцем. Развалины до сих пор дымятся. Противник дерется фанатично. Русские не выходят из окопов даже тогда, когда любое сопротивление бесполезно. Возможно, они рассчитывают проскочить незаметно. Но напрасно – наши глаза успели привыкнуть к снегу.

Под покровом ночи Советы силой до батальона приближаются к нашим позициям. Их действия совершенно непостижимы. Наши посты боевого охранения тут же обнаруживают их и с дистанции в сотню метров превращают в груду мяса огнем из пулеметов и другого оружия. Все они вскоре жуткой грудой лежат там, где смерть настигла их в минуту наступления или отхода.