Ад Восточного фронта. Дневники немецкого истребителя танков. 1941–1943

И русские, стало быть, засели в «Казино» – у огромной груды обломков зданий, подвалы которых глубокие и достаточно прочные. Они засели и в печи «Кирпичного двора», которую и пикирующими не возьмешь. Все это выглядит как мирно протянувшаяся желто-коричневая полоса, освещенная солнцем.

На север и на запад, насколько хватает глаз, океан разрушенных бомбежками зданий. От них поднимается сероватый дымок. Виден белый и желтый дым, облаками поднимающийся вверх, – признак новых пожаров. К ним примешивается серо-фиолетовый дым затухающих пожаров. Башней над всем этим возвышаются монументальные строения из бетона – областной комитет или «Замок партии». Их усилили, укрепили, и на каждом из этих зданий следы жестоких боев, каждое имеет написанную кровью историю. Кому приходилось участвовать в боях в Воронеже, тот никогда не забудет один особенно страшный и кровопролитный бой за несколько зданий, или операцию «Госпиталь».

Это и есть «Красная площадь» с помпезным правительственным зданием в советском стиле. На его фасаде даже можно увидеть расположенные рядком изодранные флаги. За ним – здание тюрьмы, огромное строение со стенами более метра толщиной, на которых даже снаряды тяжелых орудий оставляют лишь выбоины. Часть этого здания большевики взорвали перед самым отступлением. Судя по смраду, под его обломками там заживо похоронены сотни людей. На севере и северо-западе находится промышленный сектор города. Сплошные заводы и фабрики до самого горизонта. Экскаваторный завод имени Коминтерна, где работало 10 тысяч человек, сейчас представляет просто груду обломков. Затем завод «Электросигнал», где работало 15 тысяч человек, «Сельмаш», паровозо- и вагоноремонтные заводы. Дальше на западе уныло чернеют остатки сгоревших авиационных ангаров. Рядом – авиационный завод, как можно себе представить, это было гигантское предприятие – 40 тысяч рабочих. Одним словом, о промышленности Воронежа можно рассказывать очень долго.

На юге расположились квадраты казарменных зданий, которые сейчас не видны из-за дыма. И снова появляется «Красная башня», частично окутанная грязно-желтыми клочьями дыма порохового завода. В общем, везде, везде сплошные руины! Некогда процветавший город населением в 450 тысяч человек теперь мертвый город, в котором царят ужас и смерть. И все же город этот стоит того, чтобы овладеть им, невзирая на огромные жертвы, и оборонять его, невзирая на еще более огромные потери. Воронеж – центральная точка и столп фронта, прикрывающая стратегическое развертывание войск действующих на юге армий. Именно здесь залог успеха будущих операций – Сталинградской и Кавказской. Сталин, хорошо понимая это, бросает сюда одну стрелковую дивизию за другой, не забывая и о танковых бригадах. Его цель – взломать этот отвлекающий фронт. И отныне нам предстоит сдерживать невероятный натиск, невзирая на последствия!

С телеграфных столбов свисают оборванные провода. Над лежащими повсюду мертвыми лошадьми роятся мухи. Ужас, сколько здесь этих сине-зеленых чудовищных насекомых! Вонь невыносима, но и нос, и глаза привыкли к симфонии ужасов этого призрачного города. Но вот к чему мы так и не смогли привыкнуть, так это к этим летучим полчищам жужжащих прожорливых мух. Их здесь столько, что и вообразить невозможно. В небе над полем битвы кружат и птицы. Тысячи ворон вьются над развалинами и полями смерти. Снова и снова исчезают они в лабиринтах руин, едва заметив очередной гибельный дар.

Наша обливающаяся потом группа, спотыкаясь, пробирается по испещренному оспинами дыр от пуль и осколков асфальту проспекта Революции – в свое время одной из красивейших улиц города. В царские времена здесь высились импозантные здания, с которыми сейчас соседствуют архитектурные нагромождения еврейско-большевистского периода, точнее, соседствовали до недавнего времени. Выгоревшие коробки зданий символизируют ужас и запустение бессмысленного разрушения.

Мы, бойцы, сейчас будто выгоревшие изнутри, а снаружи – будто побитые. Так всегда бывает после упорных и изнурительных боев, сменяемых периодами затишья. Лица наши почернели, исхудали. Мы все время куда-то бредем, таща за собой оружие и боеприпасы, лишь изредка приседая передохнуть у какой-нибудь воронки. Наши глаза покраснели и припухли от дыма и постоянных ночных бдений. Трудно вообразить себе горший хлеб, чем заработанный нами.

Мы снова на позиции «Южный поселок», на наиболее укрепленном участке плацдарма. Небо серое, покрытое сизыми дождевыми тучами. Земля перемешана и перепахана так, что, кажется, вот-вот начнет кровоточить из тысяч воронок, больших и малых. Высота перерыта хаотически проложенной системой огневых позиций. Окопы пехотинцев, воронки от бомб, колючая проволока – все это трудносозерцаемая картина уродства.